Когда Леонардо свернул за угол высокого дома, в одном из окон бельэтажа вдруг загорелась свеча и он увидел лицо молоденькой девушки. Ее глаза озарились улыбкой. Леонардо как завороженный смотрел на окно. Не оставалось сомнения: девушка улыбнулась именно ему и даже помахала при этом зажженной свечой.
Потом все исчезло. Свеча, девушка, улыбка. На небольшой площади подростки гоняли мяч. Они спешили использовать остатки дня и были раздосадованы, когда франт в красном плаще помешал им своими расспросами. Тем не менее один из них все же откликнулся на вопрос Леонардо.
– Вы спрашиваете про тот дом на углу, что выходит в переулок? Это дворец Чести.
– Дворец Чести? – Сердце Леонардо сильно забилось. Рука инстинктивно потянулась к поясу, чтобы нащупать подаренный ему синьором Чести кинжал. Но кинжал остался в чулане дома мессера Андреа. Леонардо хотел взять его с собой, по учитель предостерег его: они направляются во дворец Медичи, а туда можно идти только безоружным.
Но к чему кинжал? И так свежи воспоминания.
– Дочь Чести… – с благоговением произнес Леонардо. Как ее зовут? Он должен узнать.
Глава шестая
Дома, цветы, лица и чудовище
Ее звали Франческа, и была она дочерью жившего в изгнании Андреа Чести. Леонардо видел девушку трижды.
Впервые – у окна со вспыхнувшей свечой.
На другой день под каким-то предлогом он убежал с занятий. До позднего вечера бродил около дворца Чести. И ждал, ждал, голодный, мучимый жаждой. Хотелось снова увидеть очаровавшее его лицо. Но в окнах помрачневшего дома никто не появлялся, а из дверей не выходила ни одна живая душа. Казалось, здание покинуто всеми обитателями. Но вдруг упорный юноша заметил, как чья-то невидимая рука поставила на окно глиняный цветочный горшок с розовыми цикламенами. Цветок появился на том же самом окне, за которым он накануне увидел Франческу.
Домой Леонардо вернулся в смутной тревоге, в душе проклиная себя. Что ему, собственно, понадобилось там? Увидеть благородную барышню? Издали безмолвно восторгаться ею?
Целых два дня он не мог отлучиться из мастерской и сходить ко дворцу Чести, и эти дни были полны суматохи, спешки, непонятного смятения. Он испортил свой рисунок, плохо растер краски, уронил любимый глиняный сосуд маэстро, и сосуд вдребезги разбился.
В субботу после обеда ему удалось, наконец, вырваться из мастерской. Он снова стал слоняться по маленькой площади. Те же мальчишки опять играли в мяч – Леонардо это показалось хорошим знаком. И в самом деле. Мальчик, стоявший в одиночестве и не принимавший участия в игре, оказался сыном швейцара соседнего дома. Скользнувший в его ладонь медный грош развязал ему язык, и Леонардо узнал имя девушки, выяснил и то, что женщины дома Чести по воскресеньям ходят к мессе в церковь Санта-Мария Новелла.
– С чего это ты вздумал идти в Новеллу? – поморщился мессер Андреа, услышав просьбу своего ученика.
Верроккио вообще не проявлял особого рвения к выполнению религиозных обрядов. Правда, по вокресеньям он в сопровождении всех своих домочадцев посещал собор или другую церковь, дабы не стать притчей во языцех и не лишиться заказов братии. Вот Леонардо и попытался упросить его пойти вместе с ним в Новеллу. Но Верроккио наотрез отказался:
– Никак не могу. У меня свидание с Поллайоло[12] в Сан-Лоренцо. Но почему тебя потянуло вдруг в Новеллу?
Леонардо мог бы, конечно, сказать, что там будет нынче необычная проповедь. Мог бы приврать, что хочет еще раз посмотреть на знаменитую картину Дуччо.[13]
– Я там должен увидеть кое-кого… – смущенно проговорил он.
Верроккио улыбнулся.
– Ах, дитя, дитя! Ну иди, ступай один. Гляди только: не сверни шею под лесами.
Строительство церкви Санта-Мария Новелла, фундамент которой был заложен около двухсот лет назад, все еще не было завершено. Густая сеть лесов закрывала фасад, здесь велись скульптурные работы по тончайшим эскизам выдающегося мастера мессера Альберти.[14] Но, невзирая на леса, эта первая большая церковь Флоренции по воскресеньям наполнялась людьми.
Здесь Леонардо вторично увидел Франческу. Франческу Чести.
Девушка стояла на коленях рядом с матерью в одной из капелл, перед высоко подвешенным распятием, под которым заботливые руки положили букеты цикламенов. Шестью дюжинами восковых свечей было освещено это распятие. Создание великого Брунеллески.[15]
Славный зодчий, воздвигнувший всемирно известный купол собора,[16] решил доказать свое умение и как ваятель. И что же? Он оказался соперником самого Донателло. Историю этого благородного состязания Леонардо слыхал уже от мессера Андреа, который в один из воскресных дней все же повел своих питомцев в Новеллу.
Леонардо, шедший сюда с мечтой увидеть наконец Франческу, теперь больше смотрел на распятие, чем на молящуюся красавицу со склоненной головой.
С трудом оторвав глаза от распростертых жилистых рук и обтянутых кожей ребер мученика, он перевел их на девушку, стараясь различить черты ее лица под ниспадавшей на него черной вуалью.
Казалось, и Франческа Чести заметила безмолвно и взволнованно оглядывавшегося юношу, который изящно опирался об одну из колонн. Хоть она и не обращала к нему своего взгляда, но на губах у нее играла легкая улыбка, странная и далекая, чем-то напоминавшая Леонардо улыбку цыганки у ключа. Но тут же он стал гнать прочь явившиеся так некстати воспоминания. Бродячая цыганка и молящаяся дочь Чести. Такое сравнение – кощунство!..
Выходя с матерью в сопровождении еще двух пожилых дам из капеллы, Франческа чуть подняла опущенные ресницы, Леонардо, белокурый и бледный, стоял, освещенный зыбким пламенем свечей, темно-красный плащ оттенял юную красоту его лица. Франческа была в трауре, ее волосы были скрыты под черной вуалью. Леонардо догадался, по ком она скорбит. По погибшему кузену. Возможно, даже и по отцу. Что сталось с синьором Чести? Не настигли ли его в Лукке или в другом месте, где он думал скрыться, наемные убийцы Медичи?
Спросить об этом у Франчески? Да разве он осмелится заговорить с ней?
Тем более это исключено здесь, в церкви. Толпа теперь отделила его от уходящих женщин дома Чести, но Леонардо твердо решил посетить Франческу.
После ужина он отвел в сторону помощника («правую руку») мессера Андреа, Сандро, слывшего топким знатоком флорентийских обычаев. Коротко рассказав ему историю бегства Андреа Чести, Леонардо обратился к молодому человеку за советом.
Сандро снисходительно смотрел на него. Ведь ему нет еще и пятнадцати.
– Глупый ты ребенок, – прошептал он, – ты собираешься нанести визит врагам Медичи? Пойми, гы должен молчать о своем приключении в горах, да и в Лукке тоже. Не вздумай когда-нибудь кому бы то ни было заикнуться о происшедшем. Малейшая откровенность может погубить тебя. Забудь эту семью, забудь и эту синьорину.
Странно, ведь мессер Андреа говорил: «Никогда ничего не забывай»!
А тут ему толкуют, чтобы он забыл пережитое вместе со спасающимся Чести! Дорогу по горным тронам под звездами. Пир. Кинжал. И над всем этим – сияющую при свете свечи улыбку Франчески.
На другой день он попросил у маэстро разрешения посетить знакомую семью.
Верроккио рассеянно слушал Леонардо. У него сегодня не клеилось с литьем, над которым он работал с двумя учениками. Он знаком попросил не мешать ему.
Перед закатом солнца Леонардо надел плащ, пристегнул свой великолепный кинжал и поспешил во дворец Чести.
Только он пересек площадь, как огромные ворота дворца раскрылись и оттуда выехало человек двенадцать вооруженных всадников. Следом за ними одетые во все черное слуги поспешно несли паланкин.
Леонардо помчался вдогонку процессии. Всадники чуть было не растоптали его, но ему все же удалось вплотную подобраться к паланкину.
12
Поллайоло, Антоиио (1429/1433 – 1498) – итальянский живописец, гравер и скульптор эпохи Возрождения.
14
Альберти, Леон Баттиста (1404–1472) – итальянский ученый, теоретик искусства эпохи Возрождения, живописец, архитектор, поэт, музыкант.
15
Брунеллески (Брупеллеско), Филиппе (1377–1466) – итальянский архитектор эпохи Возрождения.
16
Колоссальный восьмигранный купол флорентийского собора имеет диаметр у основания ок. 42