Флорентина
“Ибо она приобрела весь мир, чтобы потерять из-за этого свою душу“. Герман Гессе “Демиан”
Тук-тук. На каменной винтовой лестнице, ведущей в основные покои замка из южной башни, раздался мерный перестук шагов. Маленькие детские ножки, одетые в изящные замшевые туфельки всё быстрее мчались по крутым ступенькам. Наконец показалась старая дубовая дверь с давно уже сломанными засовами. Тонкие ручки со всей силой толкнули её, и дверь со скрипом отворилась. Девочка осторожно вышла из полумрака башни, подслеповато щурясь от более яркого света, воровато оглянулась по сторонам и быстрыми частыми шажками побежала в сторону галереи. Путь предстоял неблизкий, а времени почти не оставалось. Столовая располагалась в другом крыле замка, и чтобы дойти до неё, нужно преодолеть десятки извилистых коридоров, несколько залов и одну парадную лестницу. Ах! Maman так не любила, когда она задерживалась к ужину. Ещё немного, и на её поиски пошлют гувернантку, и, не обнаружив воспитанницу в её личных комнатах, возникнут ненужные вопросы по поводу её отсутствия. Ввиду юного возраста девочку опасались отпускать гулять одну по бесчисленным просторам замка. Разумеется, для любознательного детского ума запретов не существовало, и она часто сбегала от чрезмерной опеки и продолжительных занятий в приятную прохладу и уединённость коридоров древнего дома. Бродя по этим бесчисленным каменным лабиринтам, можно было всецело отдаваться своим мыслям и раздумьям, не боясь кого-либо встретить по одной простой и, тем не менее, загадочной причине. Люди испытывали бесконтрольный страх перед этими стенами. Отчасти благоговейный, почти религиозный страх, возникший из слухов и недомолвок, но также и благодаря событиям многолетней давности, память о которых ещё свежа в воспоминаниях людей, живущих здесь. Никогда не знаешь, куда тебя приведёт очередной поворот, что скрывают эти стены, какая тайна скрыта за каждой дверью. К разочарованию девочки, многие комнаты были закрыты на ключ, за ненадобностью. В них только изредка проводились регулярные уборки, и двери снова тщательно запирались. Долгими часами она бродила по замку, пытаясь отыскать какое-либо место, которое бы её заинтересовало. Однажды вечером её поиски увенчались успехом. Она не сразу заметила неприметную дверь в тёмной нише коридора. Тусклый свет заходящего солнца не мог осветить её сквозь пыльные стёкла высокого готического окна. Девочка смело шагнула в тень. Видимо, этим проходом не пользовались много лет, и ей пришлось приложить немало усилий, прежде чем дверь, наконец, поддалась. Внутри царила кромешная тьма, и только подождав немного, девочка смогла различить уходящую вверх крутую лестницу. Стараясь не соприкасаться с пыльной поверхностью витых перил, она осторожно начала подниматься. Путь привёл её в небольшую округлую площадку с остроконечным куполом наверху, острой стрелой взмывающим ввысь. По всему периметру шёл каменный низкий парапет с широкими оконными проёмами. Девочка подошла ближе. Глазам представало невиданное зрелище: со всех сторон до самой кромки горизонта простирался бесконечный лес, освещённый золотисто-алыми всполохами закатного солнца. Мир, каким она его ещё никогда не видела, с высоты птичьего полёта представал в совершенно новом, фантасмагоричном свете. Невольный вздох вырвался из груди девочки. Какое удивительно восприимчивое юное нежное создание! Детское сердце затрепыхалось от восторга, словно невесомые крылышки бабочки, блестящие серые глаза впитывали в себя все краски мира. Внезапно налетел порыв тёплого летнего ветра, растрепав белокурые локоны. Ощущение полёта и невиданной свободы заполонили её. Раскинув руки, она закружилась по площадке, запрокинув назад голову и зажмурив от удовольствия глаза. На тонких губах застыла блаженная улыбка, а в свисте ветра ей слышались неземные музыкальные мотивы под ритм самой природы. Тот вечер стал для неё духовным откровением, тайной, и она часто в тревожные минуты приходила на эту башню насладиться видом, покоем и внутренним единением с гармонией мира и природы. Многие часы проводила девочка на пустынной площадке башни, окружённая только тысячами безликих деревьев, стройной кавалькадой уходящих в бесконечную даль, и чистым небесным воздушным пространством. Сквозь каменные проёмы гулял ветер, и в его завываниях можно было услышать тихие жалобные мотивы, мольбу о спасении. Эти мотивы находили горячий отклик в душе девочки и волшебным образом превращались в музыкальные фразы, звучащие непрерывно в её голове. В этот пасмурный вечер, отдавшись раздумьям в своём тайном уголке, она услышала сквозь монотонный ритм дождя мягкие переливы бурлящей реки. Несомненно, своё влияние здесь оказали гротескные мраморные фонтаны в пейзажном парке замка, где она любила проводить дневные часы тёплой летней поры. Но детская восприимчивость, пополненная десятками прочитанных книг и увиденных картин, подстегнула воображение, и вот в своих фантазиях девочку уже омывали бурные морские волны. Бурля и пенясь, стихия захватила её, готовая унести в тёмные глубины самого естества. Это было сродни медитации, взгляду в себя, полному слиянию с природным началом. Ей казалось, что если приложить ещё немного усилий, полнее сосредоточиться, посмотреть глубже в саму себя, то откроется нечто важное, а именно, то знание, мысли о котором давно не давали ей покоя. Hélas![1] Она натыкалась на внутреннее препятствие, преодолеть которое была пока не в силах. Решив прекратить эти бесплодные попытки, она открыла глаза, устало вздохнув. Слегка размяв одеревеневшие от долгого неподвижного состояния мышцы, девочка застыла от удивления. Солнце практически зашло за горизонт, лишь слабые искры потухающего пожара колыхались и перемигивались на темнеющем небосклоне. Чёрные деревья, словно гигантские, мрачные, шагающие нерушимой армией исполины, сгибались под порывами оглушительного ветра. Близилась ночь. Девочка зябко поёжилась и обхватила себя бледными ручками, пытаясь согреться. ‘’Сколько же я здесь просидела?’’ - в испуге подумала она. Её могут хватиться, что может грозить ей неприятностями. В тот же миг она резко развернулась на маленьких каблучках и резво бросилась вниз на винтовую лестницу. Пробежав мимо танцевального зала, девочка осторожно заглянула внутрь. Мистер Бальдр с остальными жителями замка давно в столовой. Значит, ей нужно поспешить. Благополучно минуя все хитросплетения коридоров, девочка не удостаивала вниманием убранство залов, сквозь которые она изредка пробегала. Виденное ею десятки раз не трогало её любопытство, в то время как сторонний наблюдатель остановился бы в изумлении пред чудными картинами убранства замка. Медитация, короткий выброс адреналина, долгий бег, - всё это вкупе заставило девочку раскраснеться, а белокурые волосы выпали из сложной причёски, обрамляя витыми колечками по-детски пухлое миловидное личико. Устремляясь вперёд с немыслимой скоростью, ей следовало бы остановиться и обратить свой взор на то, что так безмолвно окружает её. Длинная картинная галерея, где она пробежала минутой раньше, пестрела благородными портретами досточтимых и благонравных предков её семьи. По ним можно было проследить всю родословную, начиная с древнего старца, изображённого на самой крайней картине, обрамленной позолоченной роскошной рамой. ‘’Мистер Деллинг Великолепный’’ - значилось старинными витиеватыми буквами под портретом. Этот пожилой мужчина в военном парадном мундире с многочисленными нашивками в виде медалей и наград поражал взгляд своей высокомерной неприступностью. Слегка раскосые с лёгким прищуром глаза свысока смотрели из-под нависших бровей, утверждая своё превосходство, правильные черты лица располагали к себе, а высокий покатый лоб, испещрённый сетью глубоких морщин, говорил о недюжинном уме и скрытой воле. Его седые волосы были зачёсаны назад, что давало возможность разглядеть каждую чёрточку его лица, малейшую эмоцию, застывшую в глубине глаз цвета утреннего тумана. От портрета старца веяло могучей скрытой силой, неудержимой энергией и непоколебимой волей. В нём был виден внутренний стержень, сдерживающий душевные порывы и направляющий его жизнь. Но если остановиться и внимательно вглядеться в портрет, то начинаешь чувствовать тончайшую дисгармонию во всём его облике. Тревожность и колыхания нервозности волнами исходили от него. Так выглядят люди, сжигаемые изнутри душевной болезнью, одолеваемые безумными мечтами и желаниями, страстно ищущие и мечущиеся, но внешне остающиеся не только необыкновенно спокойными, но и хладнокровно самоуверенными в своей неизменной силе и правоте. То был портрет основателя древнего благородного рода Деллингов, завоевавшего в достопамятные времена эти земли, на которых спустя несколько десятков лет он воздвиг мрачный готический замок в духе нормандской романики, стоящий гордым изваянием и до наших дней. За этой