Батистина не удержалась и звонко расхохоталась.
Эрнодан де Гастаньяк, пришедший в ярость от того, что простой солдат выставил его на посмешище в присутствии юной девушки, резко обернулся и рявкнул:
— Замолчи, Лафортюн! Я научу тебя быть вежливым! Я тебе покажу! Вот отколочу хорошенько — сразу согреешься!
Батистина помахала своему воздыхателю ручкой. Эрнодан де Гастаньяк вскочил в седло. Он сорвал с головы треуголку, раскланялся, а затем яростно вонзил шпоры в коня.
— Эй, вы! За мной! В Компьень!
Стук копыт заглушил голос юноши.
— Давно ли ты стоишь у окна?
Батистина живо обернулась. Жанна-Антуанетта пристально смотрела на нее с любопытством и, пожалуй, с беспокойством. Девушка уже открыла было рот, чтобы спросить подругу, что за таинственное послание отдала она в руки рейтара, адресовав незнакомцу. Но внезапно что-то в лице Жанны-Антуанетты заставило Батистину переменить решение и сохранить все увиденное в тайне:
— Да нет, дорогая, я выглянула как раз тогда, когда рейтары уезжали.
Жанна-Антуанетта с облегчением улыбнулась.
— Бедный корнет, ты ему разбила сердце, плутовка!
Две подруги так и покатились со смеху. Держа друг друга под руку, они спустились вниз к ужину. Элиза хлопотала на кухне. При первом взгляде на двух красавиц можно было сказать, они — лучшие подруги на всем белом свете. Прелестные, розовые, свеженькие, они походили на два цветка, чей вид вызывает у пчел желание собрать ароматный нектар.
Жанна-Антуанетта подчеркнуто дружески обвила рукой талию Батистины. Не понимая почему, Батистина в эту минуту ощутила, как сердце у нее сжалось от печали.
Ей снились свадьба и брачная ночь.
4
— Моя дорогая… Моя нежная… Моя милая… Моя сладчайшая… Я весь горю… Я так жажду тебя… — шептал Жеордар прерывающимся от страсти голосом.
А Батистина, влюбленная, покорная, согласная на все, отдавала свое юное тело во власть ласковых рук супруга. Она тихонько постанывала от удовольствия. Жеодар склонился над ней, чтобы поцеловать, но черты лица его внезапно расплылись, и вот уже перед Батистиной незнакомец из леса. Он тоже сжал девушку в объятиях и зашептал ей ласковые слова. Батистина узнала его хрипловатый голос.
Всадник ударом ноги высадил дверь. В глубине темного алькова белела огромная постель с кружевными подушками. Батистина спрятала заалевшее, словно мак, лицо на мужском плече. Скоро, совсем скоро узнает она великую тайну. Вытянувшись на белоснежных простынях, она притянула голову незнакомца к своей груди, но того вдруг поглотило какое-то облако. Теперь она нежно ворковала под взглядом Эрнодана де Гастаньяка. Их губы соприкасались. Стыдясь и замирая от восторга, Батистина позволяла ласкать себя, испытывая неведомое доселе блаженство во всем теле, охваченном истомой.
Внезапно вдалеке послышался стук копыт. Кто-то гнал коня галопом. И этот кто-то, грозно сверкнув зелеными глазами из-под складок плаща, скрывавшего лицо, вырвал ее из объятий юноши и бросил поперек седла. Потрясенная Батистина издала крик ужаса. А зеленоглазый смеялся… да, он смеялся!
Обезумевшая от страха Батистина проснулась. Она заткнула уши — ей все еще казалось, что в комнате продолжал звучать сардонический смех.
Начинался новый день.
— А где же Жанна-Антуанетта? — спросила, спустившись вниз, Батистина.
— Ах, моя голубка, госпожа Ленорман уехала на рассвете!
Батистина вздохнула. Итак, ее дорогая подруга уехала, даже не попрощавшись.
— Она сказала, что ей нужно навестить мать, госпожу Пуассон, и что она вернется послезавтра, в день твоей свадьбы, — сказала Элиза. — Она ни за что не хотела, чтобы я тебя разбудила. И она была права. Ты неважно выглядишь сегодня, моя птичка. Ты что, плохо спала? — по-матерински забеспокоилась Элиза, обнимая и целуя воспитанницу.
— Да нет, пустяки, Элиза, меня мучили кошмары, — прошептала Батистина, хорошенько не зная, какими словами назвать то, что ей снилось.
— Ах, моя маленькая голубка, тебя волнует предстоящая свадьба, это совершенно естественно! Все девушки таковы! Да, твоя бедная мамочка чувствовала абсолютно то же самое за два дня до бракосочетания, — запричитала Элиза.
— А мой отец за ней ухаживал?
— Хм… да, да, конечно.
— Похоже, ты не очень-то в этом уверена…
— Знаешь, голубка, я постарела и не очень хорошо помню графа. Он умер так давно, — процедила сквозь зубы Элиза, явно желавшая прекратить разговор.