Обстановка на порт-артурском театре войны за период июль — август сложилась так: поврежденные во время торпедной атаки в ночь с 8 на 9 февраля корабли русской эскадры вошли в строй; японский флот в мае потерял на русских минах два лучших своих броненосца и несколько других боевых кораблей. На суше японцы теснили русские войска в Манчжурии, и армия Ноги, захватив Киньчжоускую позицию, все ближе продвигалась к Порт-Артуру.
В начале августа японцы вплотную осадили Порт-Артур. Обстреливая крепость, они в первую очередь старались нанести удар по флоту. 9 августа в броненосец «Ретвизан» попал крупнокалиберный снаряд и пробил борт ниже ватерлинии. «Ретвизан» принял до 500 тонн воды. В броненосец «Пересвет» в этот день попало два снаряда, не причинив ему серьезных повреждений.
Надо было уходить из Порт-Артура. Этого в свою очередь настойчиво требовал наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев.
Слепо выполняя приказ, абсолютно не веря в успех, Витгефт отдал распоряжение командирам кораблей готовиться к выходу на 28 июля (10 августа). Назначив выход, Витгефт отправил царю чрезвычайно характерную телеграмму: «Выхожу с эскадрою прорываться во Владивосток. Лично я и собрание флагманов и командиров, принимая во внимание все местные условия, были против выхода, не ожидая успеха прорыва и ускоряя сдачу Порт-Артура».
Моральное состояние личного состава эскадры, в противовес адмиральскому, было отличное. Выход в бой приветствовали, желали помериться силой с врагом.
Утром 10 августа русский флот в сопровождении тральщиков вышел из гавани. В 8 часов 45 минут на броненосце «Цесаревич» был поднят сигнал «приготовиться к бою», а в 9 часов «приказано итти во Владивосток».
В 10 часов 30 минут эскадра броненосцев «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Севастополь», «Полтава» и крейсеров «Аскольд», «Паллада», «Диана», «Новик», сопровождаемая 8 миноносцами, взяла курс на Ost 55°.
Погода благоприятствовала выходу. Стоял ясный, солнечный день. На море — небольшая зыбь.
К 11 часам скрылись скалы Ляотешаня. Благополучно были пройдены японские минные поля. В это время далеко на горизонте справа показался японский крейсер, немного правее — еще два.
Главные силы японского флота — броненосцы «Миказа», «Асахи», «Фуджи», «Шикишима», крейсера «Ниссин» и «Кассуга» — появились в поле видимости только в 12 часу.
Расстояние между эскадрами быстро уменьшалось.
Флот японцев пересек курс русской эскадры и пошел с ней контркурсом; разойдясь, враг повернул влево на 16 румбов и лег параллельным курсом с русскими по их правому борту.
В 12 часов 20 минут загремела канонада с обеих сторон. Огонь японцев обрушился главным образом на концевые корабли русской эскадры. Первые попадания были в «Полтаву».
Первый этап боя был непродолжителен. Командующий японским флотом адмирал Того, стараясь преградить путь русской эскадре, неудачно сманеврировал и отстал. Бой на время прекратился. Казалось, что порт-артурская эскадра прорвалась, корабли японцев маячили вдалеке на горизонте. Путь впереди был открыт. Но это только казалось.
«Тяжелое было то время, — пишет участник боя, — но каждый из нас знал, что драться будем до конца и наш флаг спущен не будет. Настроение команды прекрасное. Было полное спокойствие, уверенность в своих силах и решимость драться насмерть».
В 4 часа 30 минут японский флот уже был на правом траверзе русских. Головным — «Миказа». Расстояние 40 кабельтовых. В это время с «Полтавы» прогремел залп. Искусно пущенные снаряды разорвались на флагманском корабле врага. Японцы были ошеломлены, их расчеты сбиты. Последовавший с эскадры противника ответный залп по «Полтаве» оказался недолетным на 2―3 кабельтова. Так завязалась вторая фаза морского боя. Ее начал очень удачно командир батареи «Полтавы» мичман Пчельников.
Много доблести проявили в этом бою русские моряки.
Осколком разорвавшегося японского снаряда был ранен в ногу командир батареи мичман Феньшоу. Он не пошел на перевязочный пункт, не покинул батарею, а тут же на месте туго перевязал себе ногу и продолжал командовать. Ночью после боя, когда начались торпедные атаки японских миноносцев, командир не оставил своей батареи. И только по приходе в Порт-Артур его отправили на госпитальное судно «Монголия».
Мичман Ренгартен в своих воспоминаниях о морском сражении 10 августа красочно рассказывает о действиях личного состава кораблей.
Настроение у всех приподнятое, боевое; выходили в море в радостном ожидании схватки с врагом. — Во время боя с японцами и страшно и весело было, лица разгорелись — каждый снаряд провожали шутками, со смехом заряжали пушки… «Вот это работа… будешь помнить…» — приговаривали комендоры. Когда раздался оглушительный взрыв и броненосец, вздрогнув всем корпусом, начал крениться на правый борт, никто не растерялся.