Первая сходка матросов-подпольщиков состоялась 19 апреля в Гельсингфорсе. Председательствовал на сходке портовый рабочий Алексей Волков. Он убеждал матросов в том, что они в случае восстания найдут крепкую поддержку у социал-демократической организации и в среде рабочих. На сходке в целях конспирации были даны шифрованные названия кораблям: «Рюрик» назывался «Машей», «Слава» — «Катей», «Цесаревич» — «Лизой» и т. д.
22 апреля в предместье Гельсингфорса состоялась вторая сходка, на которой были представители организаций «Цесаревича», «Рюрика», миноносцев №№ 217, 218, 219, 222. Здесь же были представители от рабочих, от Финляндского стрелкового полка и от 2-го саперного батальона. Сходкой снова руководил А. Волков.
На сходке было решено начать восстание 24 апреля. Матросы рвались на выступление. Они рассчитывали своими действиями поддержать первомайские демонстрации и забастовки рабочих.
Было принято два варианта восстания.
По первому варианту предполагалось по выходе кораблей в море перебить офицеров, захватить корабли, затем итти в Ревель, чтобы поднять ревельскую эскадру и, независимо от того, присоединится к восставшим ревельская эскадра или нет, итти на Кронштадт и Петербург для соединения с рабочими. Напомним, что это был период массовых политических стачек по всей стране в ответ на ленские события.
Второй вариант был такой: по выходе кораблей в море на флагманском корабле должен быть подан ложный сигнал о сборе к адмиралу командиров всех судов. По мере прибытия командиров их уничтожать. Сигналы же на кораблях об отбытии командиров должны были служить сигналами к восстанию.
В этот же день одновременно с указанной сходкой были еще две сходки: одна в предместье Сернес, где присутствовали представители с линкоров «Слава» и «Цесаревич», учебного корабля «Рига», миноносца «Послушный» и рабочие; другая — в Гельсингфорсе, на квартире матроса Смирнова. На этих сходках также обсуждался вопрос о восстании.
Подготовка была проведена хорошо, и если бы не провокаторы, присутствовавшие на сходках и выдавшие планы восстания гельсингфорсскому жандармскому управлению, то восстание состоялось бы.
В назначенный для восстания день начались аресты. На «Рюрике» было арестовано 14 человек: минные машинисты А. Карпов, М. Осиповский, А. Куликов, рулевой Н. Плечов, радист К. Эдельмиллер, Ф. Попов, матросы Белов, К. Хренов, И. Жариков, Н. Мохначев и, для вида, провокатор Орлов, подосланный охранкой на корабль в качестве матроса.
На «Цесаревиче» были арестованы матросы Т. Щука, В. Титков, И. Шабрин, И. Кузьмар, С. Рыжков, И. Густов, Г. Николайчук.
Были произведены аресты и на других кораблях. Но аресты части активных работников еще не означали провала восстания. На кораблях сохранились строго законспирированные организации. На борьбу воодушевляло массовое движение рабочих. В организацию вступали все новые моряки. Об арестах говорили, что «это нам школа, урок, как лучше работать». Недовольство среди матросов росло и ширилось. Стали наблюдаться массовые случаи демонстративного невыполнения приказаний офицеров. Дисциплина падала. Матросы собирались в кучки и о чем-то серьезно говорили, но, как только приближался офицер, молча расходились.
В начале июня 1912 г. уцелевшие после ареста собрались на сходку в Ревеле, у памятника «Русалка». Инициаторами сходки были Я. Панин и Баранчиков, которые были знакомы между собой еще с гельсингфорсской сходки. На сходке также были активные члены организаций А. Мильман, В. Дурновцев, В. Ефимов, П. Комиссаров и матросы с «Цесаревича», «Славы» и «Рюрика». Дурновцев настаивал на немедленном восстании. Представители «Цесаревича» возражали не против самого восстания, а против его сроков.
В первых числах июля бригада линкоров и крейсеров ушла в Гунгербург, красивый дачный город. Матросы знали, что большинство офицеров и гардемаринов сойдет гулять на берег. Они решили использовать этот момент для начала восстания. 8 июня 1912 г. состоялась новая сходка в Гунгербурге, в лесу. Здесь присутствовали те же лица, что и на предыдущей сходке, и новые: Калязин, Фетищев, Андралов, Романов, Федоров, Ильичев, Бондарев, Морковкин, Кислицин, Горбачев, Романовский, Вольдемаров, Роговский и другие. Всего было 50 человек активистов. Здесь также обсуждался план восстания. Представители «Цесаревича» на этот раз настаивали на немедленном восстании, но представители корабля «Павел I» говорили о необходимости дождаться представителей линкора «Андрей Первозванный» и сообща решить вопрос о сроке восстания. После долгих споров срок восстания был назначен на 11 часов вечера 10 июля. Первыми должны были выступить матросы с «Павла I». Готовя восстание, матросы предполагали использовать лойяльный комсостав в качестве специалистов флота.