В русско-турецкую войну 1768―1774 годов Ушаков с Балтики переводится на Черное море. У него уже накоплен солидный морской опыт; много дало плавание на корабле «Три иерарха» под командованием большого знатока морского дела, капитана 1 ранга С. К. Грейга, впоследствии героя Чесменского сражения.
Плавание в Азовском и Черном морях на вновь построенных судах требовало большого искусства. Плоскодонные, наспех сделанные, они сильно дрейфовали, плохо разворачивались. Точных карт не было. Прокладывали курс по картам, изготовленным несколько десятков лет назад.
Когда на Черном море смолкли орудийные выстрелы, Ушаков вместе с несколькими офицерами переводится обратно в Балтийский флот. Однако его плавание в водах Балтики было недолгим.
В Петербурге снаряжается особая экспедиция. Адмиралтейств-коллегия получила указ: «Отправить из Петербурга русские товары на казенный счет, для продажи в иностранных местах». Три военных фрегата поднимают купеческие флаги. 15 июля 1776 года, наполнив трюмы различными товарами, фрегаты отправились в необычный рейс. Их сопровождал фрегат «Северный Орел», шедший под военным флагом.
На нем находился и Федор Федорович Ушаков. Он шел принимать командование одним из фрегатов, оставленных после русско-турецкой войны в Италии в Ливорно. Поход был хорошей практикой. Через два месяца после начала плавания фрегаты пришли в Ливорно. Ушаков сразу же вступил в командование 26-пушечным фрегатом «Св. Павел». На нем он совершал рейсы в Константинополь, Гибралтар и другие порты Средиземного моря. Почти три года длилось это плавание в чужих, далеких морях.
По возвращении в Кронштадт Ушаков получил назначение на императорскую яхту. Но Ушаков явно не подходил к роли командира увеселительного корабля. Чуждый обществу светских бездельников, он всегда тяготился им и скоро без сожаления расстался с раззолоченной яхтой.
В 1780 году на 64-пушечном корабле «Виктор», в составе эскадры Сухотина, Ушаков снова уходит в Средиземное море для охраны русского торгового плавания.
В эти годы Россия по-хозяйски обосновывалась на черноморском побережье. Вырастали новые города, крепости, строился военно-морской флот. В 1778 году на Днепре закладывается новый город Херсон. В нем оборудуются верфи, адмиралтейство. Усиленно развивается судостроение и на Азовском море, в Таганроге. В 1783 году к России окончательно присоединяется Крым. И в том же году основывается порт и база Черноморского флота — Севастополь. Утверждаются первые штаты Черноморского флота: 12 линейных кораблей, 20 фрегатов, 5 ботов, 8 транспортов, 10 плашкоутов.
Для растущего флота требовалось много хороших моряков. И Балтика — эта историческая школа моряков русского флота — передает свои лучшие кадры.
Жарким летом 1783 года из Кронштадта в Херсон, вместе с новым пополнением для строящегося Черноморского флота, прибыл и Ушаков.
Этот год был несчастным для Черноморья. Неожиданно появилась эпидемия чумы. Сотнями гибли люди. Едким густым дымом окутались селения. Всюду дымились кучи навоза, которым окуривались от заразы, — люди думали, что она переносится ветром. При встречах держались наветренной стороны. Но ничто не помогало. Строительство кораблей приостановилось.
Прибыв в Херсон, Ушаков со свойственной ему энергией начал бороться с чумой. Он правильно решил, что самое главное — надежная изоляция больных, уничтожение очагов болезни, соблюдение санитарных условий.
Результаты мероприятий Ушакова не замедлили сказаться — в его команде чума была сразу же пресечена. За успешную борьбу со страшной болезнью Ушаков получил орден. Инициативу Ушакова ставили в пример другим командирам.
В это время Черноморским флотом и портами на побережье Черного моря командовал Потемкин. Карьера этого фаворита императрицы была головокружительна. Начав службу поручиком, он быстро становится генералом, получает графское, а затем и княжеское звание. В 1775 году Потемкин становится полным властителем Тавриды, с неограниченными полномочиями.
По достоинству оценив способности Ушакова, Потемкин поручает ему устройство линейного флота. Командовал же флотом граф Войнович, выходец из Черногории, человек, не отличавшийся большой храбростью.
Между тем над Черным морем опять собираются грозовые тучи. Турция ждет лишь удобного случая, чтобы начать новую войну.
Осенью 1787 года турецкая эскадра под командованием капудан-паши Эски-Гассана подошла к Очакову. Не ожидая формального объявления войны, турки напали на фрегат «Скорый» и 12-пушечный бот «Битюг», стоявшие в Днепровском лимане.
Шесть часов продолжалась перестрелка двух русских судов с целой эскадрой. К концу боя русские корабли, потопив один турецкий корабль, отошли к Глубокой пристани.
Командующий Севастопольским флотом Войнович получил приказание «собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчиненных ваших… Где завидите флот турецкий, атакуйте его, во что бы то ни стало, хотя б всем пропасть».
Русский флот вышел в море, но плавание было неудачным. Эскадра вскоре попала в жестокий, осенний шторм, который рассеял все суда. Многие суда получили серьезные повреждения.
«Не было никаких недостатков ни в рачении, ни в усердии, ни в осторожности, ни в искусстве, — доносил по начальству Войнович о постигшем русский флот несчастье, — а все произошло от слабости судов и их снастей; хотя шторм прежде такой был, но если бы все крепко было, устояло бы».
Лишь на следующий год произошла, по словам, самого Ушакова, «первая на здешнем море генеральная баталия».
Турки имели 13 линейных кораблей и фрегатов, 3 бомбардирских корабля и 21 мелкое судно; русская же эскадра насчитывала всего 2 корабля, 10 фрегатов и 24 мелких судна.
Турецкие корабли, построенные под руководством французских мастеров, скоростью хода и мореходностью превосходили русские, изготовленные наспех на речных верфях. И артиллерия была у турок дальнобойнее. Их пушки большею частью были медные, тогда как у русских чугунные, которые часто разрывались.
Но султан, отдавая категорический приказ об истреблении русского флота, не учел патриотизма русских моряков и их непреклонной воли к победе.
29 июня противники впервые заметили друг друга.
Однако турецкая армада долго не решается напасть на численно более слабого противника. Наконец, 3 июля у о. Фидониси противники встретились.
Ушаков командовал авангардом. Командующий флотом нерешительный Войнович чрезвычайно нервничал перед сражением. Инициативу и ведение боя он возложил на своего младшего флагмана Ушакова. «Если подойдет к тебе капудан-паша, сожги, батюшка, проклятого. Надобно поработать теперича и отделаться на один конец» — говорил он Ушакову.
В 2 часа дня турки начали быстро спускаться по ветру на передовые русские корабли. Капудан-паша намеревался обойти и окружить нашу эскадру. Ушаков быстро разгадал этот маневр. Он приказал, не ожидая сигнала старшего флагмана, прибавить парусов и с ветра атаковать голову неприятельской колонны. Противники сближались. Капудан-паша, поставив против 66-пушечного корабля Ушакова один 80-пушечный и два 60-пушечных корабля, сам с двумя кораблями бросился атаковать передовые фрегаты «Берислав» и «Стрелу». Ушаков, расправившись с поставленными против него кораблями, устремился на помощь фрегатам. За ним, также без сигнала флагмана, последовала вся эскадра. Началось общее сражение. Каждый корабль Ушакова сражался против 3―4 турецких, нанося противнику метким и сильным огнем огромные повреждения.
Русские моряки «стреляли в неприятельские корабли не часто и с такой сноровкой, казалось, что каждый учится стрелять по цели, снаравливая, чтобы не потерять свой выстрел».[16] Их огонь был убийственен.