После трехчасового боя турецкие суда стали отходить за линию боя. А когда вышел из строя флагманский корабль, началось общее бегство турецкого флота.
Фактически руководил боем младший флагман Ушаков. После сражения Войнович прислал ему записку, в которой писал: «Поздравляю тебя, батюшка Федор Федорович, сего числа поступил весьма храбро; дал ты капудану-паше порядочный ужин, мне все видно было».
Искусное руководство, правильный тактический расчет, умелые действия команды обеспечили победу русского флота.
Ушаков придавал огромное значение обучению команды, воспитанию из матросов сознательных, решительных бойцов. В рапорте на имя Потемкина он просит за геройство в бою наградить команду и добавляет: «всякая их ко мне доверенность совершает мои успехи».
Талантливый адмирал уделял огромное внимание постоянной учебе личного состава, поощрял проявление личной инициативы. Он неустанно воспитывал подчиненных в духе взаимного понимания, строгого соблюдения воинской дисциплины, преданности родине. Он, подобно своему современнику Суворову, умел найти путь к сердцу русского воина. Его слова воодушевляли матросов.
Вскоре Ушаков производится в контр-адмиралы и ставится во главе Черноморского флота, вместо нерешительного, бездеятельного Войновича.
Турки, охваченные жаждой реванша, готовят многочисленный флот с десантом, намереваясь овладеть Крымом, уничтожить Севастополь и русский флот. Быстро восстанавливают они убыль своих кораблей. На строительство флота расходуются сокровища султанских дворцов. В гареме с жен султана снимаются драгоценные украшения.
Командовать многочисленным и сильным турецким флотом назначен молодой и горячий капудан-паша — двадцатидвухлетний Гуссейн.
Он горит нетерпением сразиться с Ушаковым и обещает султану возвратить Крым.
Русский флот также усилился новыми кораблями. 16 мая 1790 года эскадра под флагом контр-адмирала Ушакова вышла в море, взяв курс на Синоп. Через пять дней эскадра подошла к турецким берегам. Крейсерские суда, разделенные на три отряда, отправились вперед искать корабли противника. Один отряд крейсеров к вечеру этого же дня захватил два судна врага.
Всю ночь лавировал Ушаков со своими кораблями перед входом в Синопскую бухту, отрезая находившимся там турецким судам путь к бегству. Рано утром русские корабли вошли в бухту и открыли огонь по турецким судам и береговым батареям. Весь день и следующую ночь продолжалась орудийная стрельба. Крепость и турецкие корабли, укрывшиеся под ее стенами, понесли большие потери.
24 мая эскадра оставила Синопскую бухту и пошла вдоль берега на восток, истребляя встречные суда противника. Подойдя к Анапе, эскадра бомбардировала эту сильно укрепленную крепость.
Три недели продолжалось победоносное плавание у турецких берегов. Эскадра привела в Севастополь восемь транспортных судов противника с пшеницей и пленными. Двенадцать судов было сожжено и утоплено.
В рапорте начальству Ушаков сообщал, что эскадра обошла всю восточную сторону Анатолии и берега Абхазские, от Синопа до Анапы, «господствуя сильной рукой при оных».
Известие о таком дерзком и смелом налете русских на турецкие берега заставило Гуссейна поспешить с выходом в море.
Но Ушаков тоже не терял времени зря. Он день и ночь готовил флот к новым победам: тренировал команду в быстрой постановке парусов, приказывал «для моциону бегать через салинг, дабы обучить людей к скорому и красивому управлению каждого дела». Ушаков был уверен, что с русским «флотом можно не только румельским берегам нанести страх и беспокойство, но и Константинополь не останется спокойным».
Имея основания ожидать появления неприятельского флота со стороны Анапы, Ушаков направляется с флотом в количестве 33 вымпелов к Керченскому проливу. Его предположения оправдались. 8 июля в половине десятого утра, при бурной погоде, со стороны Анапы показался турецкий флот в составе 36 кораблей, идущий под всеми парусами на сближение.
Первый турецкий выстрел послужил сигналом к общему сражению. Главная атака турок была направлена на авангард русской эскадры. Командовавший передовыми кораблями капитан Голенкин стойко выдержал натиск сильнейшего врага и своим огнем привел турок в расстройство. Дистанция между эскадрами все уменьшалась. После часовой перестрелки Ушаков поднял сигнал: «Следовать движению флагмана» и повел свой флот в наступление. В густом дыму, прорезав линию неприятеля, русские с наветра напали на турок, осыпая их градом картечи и ядер. Русские, сблизившись до полукабельтова, стреляли почти в упор. Турки были плохими артиллеристами: их снаряды пролетали мимо цели. Вскоре флот Гуссейна пришел в полное замешательство. Уходя от метких выстрелов, турецкие суда поворачивали на разные галсы. Жестоко пострадал и корабль капудан-паши. Флаг младшего турецкого флагмана был сбит. Через шесть часов боя неприятель стал искать спасения в бегстве, и только наступившая темнота спасла турецкий флот от полного разгрома. Ушаков всю ночь преследовал противника.
Наша артиллерия произвела жестокое опустошение на судах, переполненных десантными войсками.
25 августа Ушаков снова выходит на поиски неприятеля. Через три дня плавания с салинга флагманского корабля заметили стоящий у Тендровской косы многочисленный турецкий флот. На этот раз в советники молодому Гуссейну султан дал престарелого Саид-Бея.
Приказав нести все паруса, Ушаков устремился на турок. Такая решительность вызвала на кораблях противника панику. Турки начали рубить канаты и в беспорядке бежать от русской эскадры.
«Испуган — наполовину побежден». Этого правила Суворова придерживался и Ушаков.
Русский флагманский корабль поднял сигнал «усилить погоню». Скоро стало видно, что задние суда турецкой эскадры возможно отрезать. Ушаков лег на пересечку курса. Капудан-паша, чтобы защитить свои суда, вынужден был принять бой.
Когда туркам кое-как удалось построить боевую линию, Ушаков вместе со своим авангардом обрушился на их передовые корабли. Турецкий флот скоро потерял всякий строй. Сигнал о погоне и нападении почти не убирался с мачты корабля Ушакова. Русские корабли входили в интервалы между судами противника и громили его. Корабль Ушакова одно время сражался с тремя турецкими судами и заставил их выйти из строя.
На рассвете следующего дня можно было видеть турецкие суда, рассеянные по всем направлениям.
Фрегат капитана Нелединского оказался случайно окруженным несколькими неприятельскими кораблями. Но турки не замечали присутствия среди них чужого судна. Русский фрегат, не поднимая флага, шел некоторое время вместе с турками. Улучив удобный момент, фрегат поднял флаг и под всеми парусами на глазах изумленных турок достиг своего места в строю русской эскадры.
Два турецких корабля оказались под ветром, один из них был под флагом Саид-Бея. Ушаков послал против них несколько кораблей. Турки дрались отчаянно. Но сила была на стороне русских. Скоро один корабль, лишившись капитана, вынужден был сдаться. Упорствовал лишь Саид-Бей. Его только что спущенный с верфи корабль был совершенно разбит; от метко пущенного брандскугеля[17] на нем начался пожар. Приход к месту боя русского флагмана поколебал решимость старого капудан-бея — турецкий флаг медленно пополз вниз. Не успели шлюпки с пленным турецким адмиралом отвалить от борта, как горящий корабль взлетел на воздух.
Потемкин в частном письме так писал об этой победе Ушакова: «Наши, благодаря бога, такого перца туркам задали, что любо. Спасибо Федору Федоровичу».
Разгром турецкого флота открыл нашим гребным судам путь к устью Дуная. Войдя в Дунай, гребная флотилия способствовала взятию Суворовым Измаила.
До глубокой осени плавал флот в эту кампанию и ушел в гавань лишь тогда, когда наступили заморозки и начал валить снег.
Непобедимого адмирала турки звали Ушак-пашей, его имя внушало непреодолимый страх. Ушаков был грозой всего турецкого побережья.