П. Мягков. Краснознаменный крейсер «Аврора» (Справка)
В 1903 году поднял боевой вымпел бронепалубный крейсер 1 ранга «Аврора». На вооружении восемь 6-дюймовых орудий, 26 скорострельных пушек и 2 минных аппарата. Три машины позволяли крейсеру развивать ход до 19 узлов.
В первый длительный поход «Аврора» вышла незадолго до русско-японской войны. Но к месту назначения — на Дальний Восток — дойти ей не пришлось. После объявления войны крейсер, находившийся в то время в Красном море, вернулся в Кронштадт.
Осенью 1904 года «Аврора», включенная в состав Второй тихоокеанской эскадры, вышла в поход вокруг Старого Света вместе с другими кораблями Рожественского.
Этот поход окончился поражением русского флота при Цусиме. Но как в этом беспримерном походе, когда было пройдено свыше 16 000 миль, так и в бою русские моряки показали всему миру изумительную выдержку, смелость и отвагу.
При переходе из Балтийского моря в Тихий океан особенно изводили людей угольные погрузки, проводившиеся часто в открытом море при сильной качке и волне.
Утром 30 октября эскадра вошла на Дакарский рейд. Как только кончился аврал по постановке на якорь, к кораблям подошли транспорты с углем. Флагман эскадры приказал: «Принять полуторный запас угля». И вот вместо отдыха команда взялась за погрузку угля в таком количестве, какое раньше на корабли никогда не принималось. Не жалели ни людей, ни машин. Погода стояла сухая и невероятно жаркая. Стоял невообразимый грохот и шум от передвижения мешков, подвешенных на колесных тележках артиллерийской подачи. Командиры, надрываясь, отдавали приказания в мегафон. Разгоряченные работой люди изнывали от солнечного зноя и жажды.
На «Авроре» были завалены углем кочегарки, многие входы, две жилые палубы. Сменяясь каждый час, люди работали непрерывно весь день — от восхода до захода солнца.
В ноябре эскадра подошла к берегам Африки и встала на якорь у устья реки Габун. И снова вместо отдыха после длительного перехода в тропических водах началась угольная погрузка. По распоряжению Рожественского следовало принять уже не полуторный, а двойной запас угля.
Приходится только удивляться огромной выдержке и физической выносливости героев-моряков. Находясь в тяжелых, каторжных условиях, матросы буквально творили чудеса, отстаивая честь своего корабля и отечественного флота.
Командир «Авроры», капитан 1 ранга Егорьев пытался было добиться снижения цифры погрузки. Он учитывал тяжелые последствия от заваливания углем жилых помещений. Но Рожественский категорически потребовал принять на борт 1800 тонн вместо обычного запаса угля в 900. Грузили 17 часов. Забили кают-компанию, буфет, жилую палубу, световой люк третьей машины, и все же на верхней палубе еще оставалось до 400 тонн угля. Остойчивость крейсера значительно уменьшилась.
Погрузку закончили глубокой ночью. Совершенно обессилев, матросы расположились отдыхать там, где работали, на заваленной углем палубе. Неожиданно разразился тропический ливень, сопровождавшийся такими раскатами грома, что, казалось, стреляет из всех орудий целая эскадра. Люди пытались укрыться в жилые помещения, но там стояла невыносимая духота, а жара доходила до 40 градусов. И вот измученные матросы вновь поднимались на верхнюю палубу и бродили среди образовавшегося на ней черного месива, грязные и голые, не находя себе пристанища.
А утром, едва забрезжил рассвет, объявили новый аврал. Большую часть команды с «Авроры» направили в помощь другим кораблям эскадры, на угольную погрузку.
Рожественский во время похода неоднократно устраивал артиллерийские учения и совместное маневрирование кораблей. Но это не могло восполнить пробел в боевой подготовке. Многие корабли стреляли плохо и еще хуже маневрировали.
Оценивая результаты учений, Рожественский 20 января 1905 года писал: «Вчерашняя стрельба велась в высшей степени вяло и, к глубокому сожалению, обнаружила, что ни один корабль, за исключением „Авроры“, не отнесся серьезно к урокам управления артиллерией при исполнении учений по планам».
Сражение Второй тихоокеанской эскадры с японским флотом произошло 14 мая 1905 года.
Стояла пасмурная, свежая погода. Уже не одну ночь до этого сражения люди спали, не раздеваясь, ожидая каждую минуту встречи с неприятельским флотом.
За час до сигнала на обед с «Авроры» заметили японские крейсера. Неприятельские корабли шли на расстоянии не дальше 45 кабельтовых.
Первый выстрел по броненосцу «Микаса» сделал «Суворов».
Сражение началась.
На помощь транспортам, которым угрожала опасность, поспешили быстроходные крейсера «Аврора» и «Олег». Сблизившись на расстояние 42 кабельтовых, они вступили в бой с 4 неприятельскими кораблями. Японцам не удалось отрезать транспорты от эскадры. «Аврора» и «Олег» засыпали их корабли губительным артиллерийским огнем.
Через час показался новый отряд японских крейсеров. Русские корабли были взяты в огонь с двух сторон. Все чаще и чаще на палубу и на мостик стали падать неприятельские снаряды. Черный удушливый дым заволакивал непроницаемой завесой палубные надстройки, проникал через вентиляцию в машины.
Но «Аврора» и «Олег» не отступали. Сблизившись до 25 кабельтовых, они продолжали вести бой уже с 10 неприятельскими кораблями.
На правом шкафуте «Авроры» вспыхнул пожар. В борту у ватерлинии насчитывалось уже свыше десяти пробоин. Снаряд, ударивший в левый борт, сделал пробоину в 8 кв. футов. Испортился элеватор для подачи снарядов. Пришлось прибегнуть к ручной подаче. Следующий снаряд пробил правый борт, и почти тотчас же вблизи батарейной палубы разорвался крупный фугасный снаряд. В борту зияла пробоина в 20 кв. футов.
В разгар боя по кораблю разнеслась тревожная весть: «Убит командир».
В боевую рубку поднялся старший офицер крейсера.
Несмотря на ураганный артиллерийский огонь, команда «Авроры» ни на один миг не теряла присутствия духа. Раненый комендор Зиндеев решительно отклонил предложение покинуть батарею и итти на перевязочный пункт. Кое-как перевязав рану с помощью товарищей, он остался в строю. Часовой Борисов, тяжело раненный, ползком добрался до ящика с патронами и выбросил его за борт буквально за несколько мгновений до того, как пламя охватило бы этот ящик. Так же мужественно поступил и сигнальщик Мекерин. Заметив, что один фал заело и потому нельзя спустить поднятый сигнал, бесстрашный матрос под непрерывным дождем снарядов полез очищать фал. Он спокойно возился у правого нока фока-реи, пока не спустил сигнала.
Почти без всякой смены работали машинисты и кочегары. Разобщенные с внешним миром, они не знали обстановки и вынуждены были строить разные предположения о ходе боя. Крейсер, имевший крен до 40 градусов, при поворотах кренился еще более. В машине создавалось впечатление, что корабль перевертывается.
Все трубы крейсера были изрешечены бесчисленными мелкими осколками. Передняя и средняя трубы от попадания снарядов имели пробоины — одна в 45, другая — в 25 футов. Повреждение труб сразу же уменьшило тягу и сильно увеличило расход угля. От кочегаров потребовалась еще более напряженная и усиленная работа.
Машинная команда действовала с поразительной ловкостью, умением и спокойствием, работая без смены с 12 часов дня до 12 часов ночи. Некоторые кочегары и машинисты бессменно стояли на вахте по 28 часов. Но люди не жаловались ни на тяжесть работы, ни на удушающую и мучившую их жажду. Пресная вода была горячей и противной на вкус.
Вот один из многих примеров скромной и вместе с тем необычайной отваги людей. Машинист Богаевский должен был при часто меняющихся ходах то открывать, то закрывать главный детандер. На индикаторной площадке стояла страшная жара. Богаевский, открывая и закрывая клапан, то и дело подставлял свою голову под струю воздуха из вентиляторной трубы. Когда Богаевскому предложили подсмениться, он отказался.
Прорваться во Владивосток не удалось. Выйдя из боя, «Аврора» направилась к Филиппинским островам.