Наступление на ящеров! Такого приказа он не слышал с самой Шаббоны, пройдя половину штата. Тогда наступление было провальным. Однако теперь…
— Может, мы действительно вышибем их отсюда? Черт подери, надеюсь, что вышибем.
***
Персональным автомобилем генерала Паттона был большой, неуклюжий «додж» — командно-рекогносцировочная машина. Прежде их называли джипами, пока это имя не перешло к маленьким, почти квадратным «виллисам». На генеральской машине был установлен пулемет пятидесятого калибра, что позволяло Паттону не только командовать, но и отстреливаться.
Йенсу Ларсену, который жевал на заднем сиденье крекеры и старался не привлекать к себе внимания, пулемет казался излишним. Однако его мнения никто не спрашивал. Насколько Йенс мог понять, в армии вообще не спрашивали чьего-либо мнения. Ты или отдаешь приказы, или идешь и делаешь то, что тебе велят.
— Я искренне сожалею, что вас бросили на передовую, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Вы представляете слишком большую ценность для страны, чтобы подвергать вас такому отчаянному риску.
— Все в порядке, — ответил Ларсен. — Я это пережил. — «Каким-то образом», — добавил он про себя. — А теперь куда мы направляемся?
— Видите вон то высокое здание на холме? — спросил Паттон, показывая сквозь лобовое стекло машины. На равнинах прерий центрального Иллинойса все, что хоть немного выступало над землей, уже было заметным. Паттон продолжал:
— Здание принадлежит штаб-квартире Государственной страховой компании фермерских хозяйств, а город… — генерал сделал выразительную паузу, — город, доктор Ларсен, называется Блумингтон.
— Наша цель?
Ларсен надеялся, что генерала Паттона не оскорбит удивление в его голосе. С самого момента появления ящеров на Земле они казались почти непобедимыми. Йенс не осмеливался верить, что Паттон сможет не только организовать наступление, но и завершить его.
— Наша цель, — с гордостью ответил Паттон. И, словно отвечая на невысказанную мысль Йенса, добавил:
— Как только мы проломили их панцирь, за ним оказалась пустота. Несомненно, мы испытывали страх, атакуя столь могущественного врага. Но они сами выказали замешательство и страх, и не в последнюю очередь потому, что на них напали.
Громоздкая рация, укрепленная за передним сиденьем, подала писклявый сигнал. Паттон взял наушники и микрофон. Он слушал где-то в течение минуты, затем тихо выдохнул одно слово:
— Изумительно. — Генерал снял наушники и снова повернулся к Ларсену:
— Наши разведчики встретили передовые части армии генерала Брэдли к северу от Блумингтона. Теперь вражеские силы, наступавшие на Чикаго, зажаты нами в стальное кольцо.
— Это замечательно, — сказал Ларсен. ^ Но останутся ли они запертыми?
— Справедливый вопрос, — заметил Паттон. — Вскоре мы это узнаем. Донесения говорят о том, что бронетанковые силы, которые использовали ящеры, чтобы пробивать себе путь к Чикаго, теперь повернули в обратном направлении.
— И двигаются прямо на нас?
Йенс ощутил страх, похожий на тот сопровождающийся недержанием мочи ужас, когда он отвлекал на себя внимание танка ящеров, чтобы парень с базукой смог подкрасться и уничтожить зловещую громадину. Он вспомнил рокот американских танков, впоследствии подбитых этим чудовищем, а также остовы сожженных боевых машин, торчащие по заснеженным равнинам Индианы и Иллинойса. Если масса вражеских танков двигается сюда, как Вторая танковая армия собирается их остановить?
— Понимаю вашу озабоченность, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Но активные сражения с одновременным удержанием стратегически важных оборонительных рубежей должны вызвать тяжелые потери с вражеской стороны. А отряды пехоты, стреляющие из засады противотанковыми ракетами, станут для ящеров угрозой, с которой они до сих пор не сталкивались.
— Очень надеюсь, что так оно и будет, — сказал Ларсен. — Только, сэр, если они движутся со стороны Чикаго, когда же я смогу попасть в город и узнать, что стало с Металлургической лабораторией?
«И что куда важнее, как там Барбара», — подумал он. Однако Йенс уже усвоил, что вероятность получить от Паттона желаемое возрастает, когда личные заботы выводятся за скобки уравнения.
— Разумеется, уничтожив танковые силы ящеров, — величественно произнес Паттон, — мы сделаем с ними то же, что Роммель многократно проделывал с англичанами в пустыне: заставим их тратить боеприпасы, обстреливая наши огневые позиции, которые мы же им и укажем. И не только это. Дальше к востоку наши силы перешли в наступление и выбивают ящеров из Чикаго. Скорее всего, там будет бойня.
«Только кто кого будет бить?» — подумал Йенс. Танки ящеров не были похожи на медлительные, громоздкие и ненадежные машины, на которых воевали американцы. Достаточной ли окажется оборона, чтобы сдержать их, если ящеров угораздит двинуться еще куда-нибудь?
И словно в подтверждение его тревог, впереди, в полумиле, низко пролетел вражеский вертолет, похожий на механическую акулу. Он выпустил ракету, собираясь взорвать какой-то американский полутягач, а заодно — и немалое количество находящихся в нем людей. Паттон выругался и застрочил из своего тяжелого ручного пулемета. Шум был оглушительным, словно Йенс стоял возле отбойного молотка. Трассирующие пули показывали, откуда целит генерал» но вражеский разбойник не обращал на них внимания.
И вдруг нечто куда более мощное, чем пулемет пятидесятого калибра, ударило по вертолету и, скорее всего, попало в него. Вертолет неуклюже завертелся в воздухе. Паттон едва не отстрелил ухо своему водителю, стараясь удержать вражескую машину на мушке. Вертолет зигзагами понесся прочь, на запад, туда, где ящеры по-прежнему сохраняли контроль над позициями.
Возможно, в него попал еще один снаряд. Возможно, общее число пуль, выпущенных Паттоном и всеми остальными американцами окрест, сделало свое дело. А может, вражеский пилот, находясь под интенсивным обстрелом, просто допустил ошибку. Винт машины задел дерево. Вертолет перекувырнулся и рухнул на землю.