Кивако, оторвавшись от другого корифея, обнаружил на доске продукт «ясности мысли необыкновенной». Почти двухметровый «экзекутор» потряс головой, повернулся к доске задом и, переломившись пополам, сунул голову меж ног.
«Ага! Понятно!» — закричал Кивако. Так Архимед кричал: «Эврика!», открыв закон:
После этих акробатических кульбитов преподавателя отпуск курсанта отодвигался на неопределённое время.
Нет, капитан 2-го ранга Кивако был чудесным преподавателем и хорошим человеком.
Знаю по себе. Учившись не очень старательно, особенно по общетехническим дисциплинам, умудрился у него на экзамене получить пять.
«Интим» по-подводницки
Корабельную практику на подводных лодках первый набор «Голландии» проходил после третьего курса. До этого мы практиковались на надводных кораблях. Значительная часть класса «313» была распределена на подводные лодки, базировавшиеся в Балаклаве.
Третье отделение класса попало на ПЛ «С-67», которой командовал капитан 2-го ранга Маркелов. Всех курсантов расписали по боевым постам, пояснив, что через каждые десять дней будет проводиться ротация по боевым постам электромеханической боевой части.
Командиру курсантского отделения, первому по списку, достался боевой пост № 1 в первом торпедном отсеке. Командир отсека выдал книжку «Боевой номер» и приказал за сутки вызубрить обязанности по корабельным расписаниям, а штатный матрос поста рассказал о заведовании и объяснил суть каждого расписания.
Вскоре лодка вышла в море на отработку задач курса боевой подготовки.
Первое в нашей жизни погружение запомнилось надолго, но не из-за того, что было несколько не но себе — это пережили и освоились довольно быстро. Неприятности у курсанта начались часа через три-четыре подводного плавания. Постоянные учения, тревоги не позволяли перемещаться через отсеки, а это вызывало значительные бытовые неудобства.
Старшина обратил внимание, что новый член отсека слегка повизгивает, зажавшись у кормовой переборки. Опытный подводник, служивший срочную по пятому году, неодобрительно покачал головой и изрек: «Что, ниже ватерлинии резьбу срывает?» Молча взял палубный ключ, вывинтил пробку футштока одной из цистерн вспомогательного балласта, многозначительно указал уровень воды в цистерне по футштоку и изрёк: «Войдёт!». Ткнул пальцем на блестевшее бронзой отверстие, приказал: «Ложись! Торпедо-заместительная цистерна в твоём распоряжении, одиннадцати кубов, надеюсь, хватит».
Цистерна, ощутив на себе тяжесть хилого курсантского тела, удовлетворенно заурчала. Пока шел интимный процесс, старшина набрал из какого-то спускного краника кружку забортной воды, оправил на окончившем дело «счастливце» «гюйс». Пока курсант пил «подкильную», речь старшины закончилась словами: «Ты совершил первое погружение, вызубрил «Боевой номер», пил «подкильную» и, наконец, сожительствовал с подводной лодкой. Быть тебе подводником до конца дней!» Что-то тяжёлое ткнулось курсанту в пятую точку. Оказалось, двое матросов торцом аварийного бруса поставили печать.
Десятилетия спустя, после развала Союза, на «прихватизируемом» Черноморском заводе Николаева, где строилась «С-67», уничтожалась техническая документация, с которой сняли гриф «Секретно». Один из выпускников военно-морской кафедры НКИ передал меху-отставнику фотографию «С-67» из тактического формуляра лодки.
Эта фотография висит в спальне отставника, напоминая ему о его «первой любви».
Петух в Полярном
На одной из подводных лодок в Полярном служил механиком В. Колбека. Потомок воевавшего на севере заслуженного подводника, он, чувствуя за собой поддержку авторитета предка, да и в силу своего характера, часто, ещё с курсантских времён, «выдавал на гора» разного рода выходки.