Конечно, было бы весьма соблазнительно заманить преследованием Макарова подальше на север, где Того непосредственно конвоировал брандеры силами ещё трёх броненосцев и двух броненосных крейсеров, но командующий Тихоокеанским флотом рисковать не стал. Что, вообще‑то, на него не похоже…
— Может, стоило их атаковать, Степан Осипович? — осторожно поинтересовался у адмирала Молас.
— Ни в коем случае, — мрачно бросил Макаров. — Имеющимися силами решительные результаты недостижимы. А вот заработать серьёзные повреждения от их ответного огня мы очень даже могли. Да они тут, я думаю, не случайно. Подозреваю, что готовится очередная атака брандерами на проход.
Степан, конечно, не подозревал, а знал, что если не сегодня, то завтра японцы попытаются ещё раз затопить свои пароходы в устье выхода с внутреннего рейда.
— Поэтому попрошу вас заранее телеграфировать Лощинскому, чтобы приготовился к этой ночи, и заранее вывел все канонерские лодки и весь отряд Елисеева на внешний рейд. Оповестить о готовящейся атаке и береговые батареи. Сегодня ночью спать вряд ли придётся…
Глава 4
Пароход 'Микава — мару' под командованием лейтенанта Соса входил в состав первого эшелона брандеров, которые японцы направили на закупорку выхода из Порт — Артура. А пришлось стать 'Первым эшелоном'. В одиночку.
Потеряв в сумерках товарищей по выполнению боевой задачи (суда шли поодиночке), Соса вывел свой корабль к цели, ориентируясь на прожектора Золотой горы. Уменьшив ход, он ожидал подхода других судов. Тщетно. Около двух часов у входа в порт послышалась стрельба, а, значит, время пришло!
Но, при подходе к цели выяснилось, что это вели бой миноносцы, а к цели 'Микава — мару' вышел первым. С миноносцев передали: 'Вы идёте первым. Идите смело вперёд'.
Пошли. Но прожектора крепости уже вонзили свои бивни в борт относительно небольшого пароходика, и теперь он являлся относительно несложной целью для береговых батарей. Добавили 'огоньку' и заранее выведенные на внешний рейд канлодки 'Гремящий' и 'Бобр'. В общем, по беззащитному теперь судну лейтенанта Соса прошёлся такой огненный шквал, что курс у него был теперь только один — вниз. Причём совсем не в том месте, где он собирался на этот курс лечь.
Горящий пароход уже опрокидывался, когда ещё, ко всему вдобавок, наполз своим корпусом на русскую мину. Спасённых не было.
А события стали развиваться столь стремительно, что сказать: 'понеслись' — ничего не сказать.
Вновь подходящие брандеры 'Сакура — мару', 'Тотоми — мару' и 'Сибата — мару', увидев пожар на тонущем корабле Соса, взяли курс на него, справедливо полагая, что и им топиться нужно в ближайших окрестностях.
Мало того, что 'полагали они несправедливо', так ещё и свет пожара гибнущего судна слегка подсветил их борта, прожекторы с берега и с моря осветили новые цели, а русские 'соколы', уже отбившие первую атаку Четырнадцатого отряда миноносцев японского флота, хищно устремились к рвущимся в устье выхода с рейда пароходам.
'Смелый', 'Сердитый', 'Скорый' и 'Расторопный' без особого труда расшвыряли пытавшиеся встать на их пути японские 'циклоны', и пошли к обозначившимся в ночи новым брандерам.
Никакой интриги у дальнейшего боя уже не было — русские контрминоносцы артиллерией и минами уничтожали брандеры там, где находили, благо, что при каждом новом горящем судне искать следующие было всё легче. Немногочисленные малокалиберные 'мухобойки' установленные на японских судах серьёзного сопротивления оказать не могли. Один за другим гремели взрывы, и пришедшие лечь на дно в фарватере выхода из порта, опускались на это самое дно далеко в стороне от фарватера. Атака по закупорке выхода была отбита, двенадцать пароходов японского флота не выполнили свою задачу. Но это только полдела — Макаров заранее проинструктировал командиров своих истребителей, что командование противника не должно узнать о результатах.
Поэтому, когда отряд капитана второго ранга Секи пропустил через себя значительно более сильные эсминцы типа 'Сокол', расслабляться было рано, а уж тем более разворачиваться для поддержки брандеров — следом шла ещё четвёрка артурских истребителей, ещё более мощных, чем прошедшие только что 'соколы': 'Бдительный', 'Беспощадный', 'Грозовой' и 'Властный'. В первую очередь они отработали по уже горевшему 'Манадзуру', который, в результате, стал заваливаться на борт и достаточно быстро затонул. Остальные под обстрелом предпочли поскорее отбежать в море и затеряться в темноте.
Русские же продолжили избиение беззащитных судов противника, а после занялись снятием экипажей с тех из них, которые погрузились на мелководье и их корпуса не скрылись под волнами. Так же были захвачены три шлюпки со спасающимися японцами и несколько человек приняли из воды.
Некому стало сообщить адмиралу Того об успехе или провале заградительной операции.
Даже без воды организм может обходиться дольше, чем без сна. Поэтому Степан не спавший уже вторые сутки, как только получил доклад об отбитии атаки, решил отправиться на боковую и урвать хотя бы два — три часика пребывания в царстве Гипноса, чтобы не уснуть следующим днём прямо на мостике.
Остаток ночи прошёл на удивление спокойно, а с утра поступила новая информация: ещё вчера на рейде были обнаружены шестнадцать плавающих деревянных ящиков с какими‑то лекальными вырезами и густо смазанным салом дном. А сегодня доложили, что в эти самые вырезы идеально ложатся фрагменты вытраленной японской мины.
Макаров — Марков немедленно, вместе с Васильевым и Шульцем отбыл на катере к 'Стройному'. Дошли за четверть часа, и адмирал с мичманской лёгкостью взлетел на борт миноносца. Когда отгремело матросское 'Ура!', адмирал попросил командира корабля кавторанга Иванова четвёртого показать сегодняшний трофей.
— Что скажете, Константин Фёдорович? — обратился командующий к своему флагманскому минёру.
— Думаю, ваше превосходительство, что сомнений быть не может, — без колебаний ответил Шульц. — Несомненно, это предназначено для постановки мин с миноносцев.
— Я тоже так думаю, — хитро улыбнулся в бороду Макаров. — Жаль, что не представляется возможным поблагодарить наших узкоглазых друзей за идею. Теперь у нас тоже появятся малые и быстроходные заградители — наши миноносники не глупее чем у них.
— Полагаю, что мысль весьма разумная, ваше превосходительство.
— Так озаботьтесь, пожалуйста, подготовкой к этому для начала четырёх — пяти истребителей второго отряда… Кстати! Не находите, что такие ящики — совершенно излишняя роскошь? Не достаточно ли будет простых деревянных салазок?
— На первый взгляд — более чем достаточно, ваше превосходительство. Но нужно для начала провести пробные постановки, а, если эксперимент окажется успешным, то необходимо будет наладить производство в достаточно серьёзных масштабах…
— Неужели вы думаете, что я этого не понимаю. Конечно, работать придётся очень и очень много, но победа сама нам в руки не упадёт, на то мы и поставлены здесь Государем и Отечеством, чтобы прикладывать все силы к одолению врагов России.
— Есть, ваше превосходительство!
— Это, кстати, только на первое время — деревянные салазки будут хоть и частично, но демаскировать место постановки, да и подадут идею японцам так же упростить свои громоздкие и достаточно сложные в изготовлении ящики. Так что стоит озаботиться сразу, чтобы наши 'саночки' имели отрицательную плавучесть и тонули вслед за миной. А в ближайшее время предлагаю просто наладить установку роликов непосредственно на якоря мин. Это, конечно, несколько посложнее салазок, но не думаю, что трудности принципиальные. Я ошибаюсь?
— Не думаю, ваше превосходительство, — флагмин с удивлением посмотрел на адмирала. — Идея лежала практически на поверхности, очень хорошая идея. Странно, что до неё до сих пор никто не додумался. Проложить на палубах миноносцев в корме направляющие из хоть даже деревянных брусьев…