К этому моменту русские крейсера успели добиться трёх попаданий: на 'Такасаго' разворотило взрывом вентилятор, а у 'Кассаги' дважды рвануло в середине борта. Но теперь Рейценштейну приходилось 'уносить ноги', чтобы не получить какое‑нибудь серьёзное повреждение, которое, ввиду приближающихся японских броненосцев могло стать фатальным. А попадания уже начались — разгорелся небольшой пожар на шканцах 'Аскольда' и два снаряда разорвались на броневом поясе 'Баяна'. Броня выдержала, и никаких сколько‑нибудь серьёзных проблем на крейсере не возникло.
— Однако, пора отворачивать, Роберт Николаевич, — обеспокоено произнёс Рейценштейн, — Сейчас эти макаки пристреляются, и у нас могут возникнуть серьёзные проблемы.
— Полностью согласен, ваше превосходительство, — кивнул Вирен. — Считаю разумным не поворачивать 'вдруг' с 'Аскольдом', а склониться на три румба влево.
— Одобряю! Командуйте!
— Ух, ты! — старший артиллерист 'Баяна', лейтенант Деливрон не постеснялся прервать диалог своего командира с адмиралом. — Смотрите: второй японец!
Действительно, на 'Кассаги' за несколько секунд, обозначилось аж четыре взрыва: рвануло на баке, на первой трубе, посередине борта и в палубной батарее.
— Вот это чешет 'Аскольд', — восхищённо выдохнул Рейценштейн, — Грамматчиков вошёл в азарт. Может, погодим отворачивать, а?
— Вам решать, ваше превосходительство, — мрачно процедил сквозь зубы командир крейсера. — Но я не стал бы обольщаться результатами удачного залпа, такой же может случиться и у японцев.
— Разумно. Я, пожалуй, действительно увлёкся. Командуйте к повороту!
Русские крейсера отвернули, Дева активно преследовать тоже не стал, и просто 'сел на хвост' чтобы продолжать разведку для адмирала Насибы.
— С 'Баяна' передают: 'Три броненосца, два броненосных крейсера, четыре малых — 'собачки', ваше превосходительство, — доложил Шульц. — Ход броненосцев около двенадцати узлов.
— Расстояние?
— До нашего крейсерского отряда около пяти миль, от Рейценштейна до нас ещё три.
— Александр Александрович, повернулся адмирал к флагманскому штурману, — а до Артура сколько?
— Около шестидесяти миль, — немедленно отозвался подполковник Коробицын.
В голове Степана немедленно защёлкал 'калькулятор': 'До базы около пяти часов хода,… Японцы 'добирают' нас… На сколько?.. Пусть на три — четыре узла… Со стороны моря или берега? Плюс время на разворот… Чтобы нагнали в десяти — пятнадцати милях от Артура… Или лучше в двадцати?..'
— Поднять сигнал: 'Повернуть последовательно на шестнадцать румбов. Иметь ход одиннадцать узлов'.
Флаги взлетели на фок — мачту 'Петропавловска'. Броненосцы стали послушно разворачиваться на обратный курс.
— Передать на 'Новик': 'Идти впереди эскадры на расстоянии пяти миль'.
Трёхтрубный красавец, только что догнавший эскадру, немедленно добавил хода и пошёл разглядывать, что делается по курсу…
Через семь минут, когда главные силы Тихоокеанской эскадры уже развернули свои тараны на юг, броненосцы нагнали и 'Баян' с 'Аскольдом', а с концевой 'Победы' стала поступать информация о приближающихся японцах. О том, что их корабли линии увеличили скорость и явно догоняют артурцев. Удалось уже разглядеть, что на броненосных крейсерах по две трубы с мачтой между ними…
— Понятно, — для Маркова это не было новостью, но озвучить новую информацию для подчинённых он не преминул, — 'Ниссин' и 'Кассуга' не только прибыли в Японию, но и введены в строй. Какова скорость японцев и направление движения?
Ответ последовал через несколько минут: 'Скорость — четырнадцать — пятнадцать узлов, на траверз 'Победы' выйдут приблизительно в сорока кабельтовых с оста'.
— Степан Осипович, — обеспокоено обратился к командующему Молас, — не прибавить ли хода хотя бы до тринадцати узлов?
— Иметь одиннадцать, — хладнокровно отозвался Макаров.
С 'Новика' передали, что впереди горизонт чист.
С мостиков русских броненосцев, и не только с мостиков, моряки напряжённо наблюдали за приближающимся противником. Теперь уже стало совершенно очевидно, что настигали артурскую эскадру 'Хатсусе', 'Сикисима', корабль типа 'Ясима' и два 'гарибальдийца' — 'Ниссин' и 'Кассуга'.
Первый пристрелочный выстрел с японского отряда вздыбил воду далеко от борта концевого русского броненосца, второй снаряд лёг уже поближе…
— Поднять сигнал: 'Поворот последовательно пять румбов влево. Иметь ход четырнадцать узлов', — спокойно произнёс командующий флотом.
Через пару минут бронированная колонна русских направилась наперерез курса адмирала Насибы. Макаров явно угрожал сделать японцам 'кроссинг Т', если те не одумаются, и продолжат погоню. На вражеском флагмане не сразу поняли, что скорость порт — артурцев достаточно серьёзно возросла, и 'Петропавловск' вместе с ведомыми им кораблями опасно приближается. Чтобы не подставиться под сосредоточенный огонь с русских броненосцев, приходилось отвернуть мористее.
— Начинайте пристрелку!
Левая носовая башня 'Петропавловска' грохнула выстрелом. Недолёт. Но совсем небольшой. Ещё раз громыхнуло — всплеск встал уже совсем рядом с бортом поворачивающего 'Сикисимы'. Можно было считать накрытием. Дистанция нащупана. На мачты русского флагмана взлетели сигнальные флаги, и, с минимальной паузой после этого зарычали левым бортом все четыре броненосца и пристроившейся к ним в кильватер 'Баян'. Но если второй мателот японской линии прошёл точку поворота без повреждений, то следовавшему за ним 'Ясиме' русские комендоры подарили несколько попаданий — стал заметен разгорающийся пожар в районе кормовой рубки. А 'Кассуга' входил просто в лес из водяных столбов, за что и поплатился значительно серьёзнее: около десятка русских снарядов угодили в одно из лучших созданий фирмы Ансальдо, из них два двенадцатидюймовых и один — десяти. Разворотило носовую трубу, выбросило чёрным дымом из середины борта, стал разгораться нешуточный пожар в кают — компании, замолчали обе палубные шестидюймовки правого борта…
Капитан первого ранга Такеноути, видя, что творится на систершипе 'Ниссина', благоразумно отвернул из кильватера. Но и его крейсер успел схлопотать в разлуку десятидюймовый гостинец в кормовой каземат шестидюймового орудия.
Двести двадцать пять килограммов смерти вломились в каземат, разбрасывая вокруг как обломки конструкций, так и обрывки ещё недавно живой плоти. Потом три килограмма пироксилина, мгновенно превратившись в горячий газ, разнесли изделие Путиловского завода на осколки, которые с визгом разлетелись в стороны уничтожая на своём пути всё живое и неживое, а если учесть, что почти каждый из них сделал несколько рикошетов… Из расчёта правого кормового шестидюймового орудия 'Ниссина' не выжил никто.
Степан из боевой рубки 'Петропавловска' с удовольствием пронаблюдал, как отворачивают с курса оба броненосных крейсера японцев. И не просто отворачивают — горят.
— А ведь получилось, ваше превосходительство! — Яковлев не сдерживал своих эмоций. — Устроили нашим узкоглазым друзьям 'горячий коридор'!! Возможно, есть смысл теперь атаковать броненосцы?
— Поумерьте свой азарт, Николай Матвеевич, — спокойно ответил командующий командиру 'Петропавловска'. — Не стоит лишний раз играть в орлянку с Фортуной. Идём в Артур. Прикажите поднять сигнал 'Поворот на пять румбов вправо все вдруг. Отходить к Порт — Артуру строем пеленга.'. И пусть с кораблей доложат о повреждениях и потерях.
Все, кто находился в рубке, с различной степенью удивления посмотрели на Макарова — этот всем известный своей лихостью и приверженностью к риску адмирал приказал отступать, добившись успеха в завязке сражения…
Но возражать никто не стал. На разворачивающийся 'домой' 'Петропавловск' поступили доклады с остальных броненосцев. Достаточно утешительные доклады: убитыми и ранеными на эскадре потеряно двадцать три человека, самое серьёзное повреждение — развороченная средняя труба 'Пересвета', но эскадренный ход он поддерживать способен.