— Так точно, ваше превосходительство! — просиял Иванов. — Я уже сам собирался писать вам рапорт с просьбой о разрешении заняться именно этим. Хлопнем Того из‑под воды!
— Не надо ни торопиться, ни афишировать свои мысли. Пока ваша задача только собирать и систематизировать информацию.
— Понимаю. Слушаюсь!
От горизонта уже донеслись раскаты орудийных залпов — японцы поспешили отогнать нахальный русский крейсер, который посмел приблизиться на столь рискованную дистанцию.
'Новик' послушно отвернул — благо, что на его мостике успели рассмотреть всё, что было необходимо, а ввязываться в бой маленькому крейсеру с эскадрой броненосцев было бы сверхглупо.
— Шульц передаёт: 'Шесть броненосцев, два броненосных крейсера, вероятно 'Асама' и 'Якумо', 'собачки'.
— Понятно, — кивнул Макаров. — Значит Камимура, скорее всего, отправился к Владивостоку. Распорядитесь оповестить Иессена об этом.
— Ваше превосходительство, — лейтенант Азарьев отвлёк командующего от мыслей о море. — Кажется, сам генерал Белый изволят прибыть.
По дороге на Золотую гору действительно неслась какая‑то коляска, запряжённая парой лошадей. Как лейтенант умудрился разглядеть в ней генерала, оставалось непонятным, но он не ошибся.
Двуколка, запряжённая парой серых в яблоках жеребцов через десять минут прибыла на батарею, а в ней, кроме командующего артиллерией Квантунского укрепрайона приехал и начальник сухопутного отдела штаба Макарова полковник Агапеев.
— Здравствуйте, Степан Осипович! — Белый легко спрыгнул с двуколки и протянул руку Макарову. — Рад вас приветствовать в своей епархии.
— Доброе утро, Василий Фёдорович! — превосходительства пожали друг другу руки. — А Александр Петрович?..
— Ещё раз приносит благодарность Василию Фёдоровичу, за то, что не отказал в любезности, и прихватил с собой по пути, — Агапеев обозначил поклон генералу.
— Не стоит благодарности, — улыбнулся Белый. — Тем более, что по дороге мы успели обсудить немало весьма важных вопросов. Предварительно, конечно.
— Дайте угадаю! — весело посмотрел на артиллериста командующий флотом. — Беседовали о том, сколько и каких пушек и снарядов эскадра способна передать крепости?
— Ну… — слегка смутился генерал. — В общих чертах…
— Давайте без экивоков, уважаемый Василий Фёдорович. Дело у нас общее, я прекрасно понимаю, что вы думаете об обороне Артура. И флот сделает всё что может, чтобы вам помочь. Для меня не сюрприз, что вы попросите орудий и снарядов, но и нам нужно сражаться с японцами в море. Поэтому: вы получите все десантные пушки Барановского с полными боекомплектами и расчётами. Девятифунтовые с 'Джигита' и 'Разбойника' и 'Забияки' с боекомплектами и расчётами. Два стодвадцатимиллиметровых орудия с 'Ангары', опять же с расчётами, две погонных шестидюймовых пушки с 'Пересвета' и 'Победы'. Плюс я могу вам выделить около двух десятков мелких орудий калибром в сорок семь — тридцать семь миллиметров. В качестве противоштурмовых. И не просите у меня больше!
— Я и не рассчитывал на подобную щедрость, Степан Осипович, — немедленно расцвёл Белый. — Для начала этого более чем достаточно…
— А это не 'для начала', — отрезал Макаров, — это всё, что эскадра может вам выделить до конца войны. Если, конечно, какой‑нибудь корабль, не дай Бог, не получит такие повреждения, которые выведут его из строя на значительное время.
— Прекрасно вас понимаю. Но, позвольте спросить: почему вы разоружаете, например, 'Забияку' и 'Джигита' с 'Разбойником' не полностью? Не думаю, что эти суда представляет серьёзную ценность для эскадры, а ведь на них стоят ещё и шестидюймовые пушки, хоть и устаревшие. Они могли бы очень пригодиться крепости…
— А вы прекрасно осведомлены, Василий Фёдорович, — рассмеялся адмирал. — 'Забияка', клиперы и 'Ангара', действительно не очень ценные боевые единицы для собственно эскадры. Но у меня на их счёт тоже имеются определённые планы. Эти корабли могут принести пользу в океане, куда я и намерен их направить в ближайшее время.
— На вражескиеК коммуникации?
— Именно. Япония всё‑таки остров, вернее — острова. Причём очень зависима от импорта, тем более во время войны. А для борьбы с транспортными судами пары — тройки орудий на клиперах хватит. Александр Петрович!
— Слушаю, Степан Осипович! — немедленно отозвался Агапеев.
— Вы передали мою просьбу его высочеству, чтобы он лично походатайствовал о направлении из отряда Вирениуса хотя бы 'Дмитрия Донского' на театр военных действий?
— Конечно. Однако… — полковник замялся.
— Что такое?
— Я не уверен, что великий князь запомнил эту вашу просьбу.
Макаров прекрасно понял о чём идёт речь, но обсуждать поведение и моральный облик члена императорской фамилии с подчинённым, да ещё и в присутствии Белого, он благоразумно не стал. Повисла неловкая пауза, которую прервал крик сигнальщика:
— Японцы отходят в море!
На самом деле это не совсем соответствовало истине основная часть вражеской эскадры действительно, не подходя на расстояние достаточное для открытия огня, отвернула мористее, но два броненосца, а именно 'Ясима' и 'Фудзи' остались на прежнем курсе.
— Опять пошли за Ляотешань кидать по городу и порту тяжёлые предметы, — с ненавистью выдохнул Васильев.
— Ну что же — ожидаемо, — Степан не отрывал от глаз бинокля. — Распорядитесь передать на 'Ретвизан', 'Победу' и наблюдательный пункт быть готовыми к открытию огня.
Третий боевой отряд адмирала Дева как обычно остался напротив Порт — Артура для корректировки огня своих броненосцев. Достать эти бронепалубные крейсера с такой дистанции не могли даже десятидюймовки Электрического Утёса., а стоявшая на внешнем рейде в качестве дежурного 'Диана' была слабовата, чтобы ввязываться в бой с четвёркой японских кораблей. А 'Баян' с 'Аскольдом' находились на внутреннем рейде и в данный момент выйти из порта не могли.
— Степан Осипович, — снова вступил в разговор Белый, — а не направить ли вам в ближайшее время 'Амур' поработать за Ляотешань, раз уж японцам так приглянулось это место?
— Разумеется. Но только у 'Амура' слишком приметный силуэт, а в Артуре полно шпионов. Вот как только будет переоборудован 'Богатырь' — непременно поставим там для японцев несколько минных банок — авось кто‑нибудь из них и наползёт на наш сюрприз своим брюхом.
И тут же у Степана возникла идея, как можно воспользоваться как раз приметностью единственного минного транспорта эскадры — несколько раз направить корабль Иванова поимитировать постановку заграждений в различных районах, поиграть на нервах у противника. Чтобы не слишком наглел вблизи Квантунского полуострова. Но делиться своими мыслями на этот счёт с окружающими адмирал пока не стал.
Тем временем 'Ясима' и 'Фудзи' скрылись из вида за горным хребтом, а потом оттуда донеслись звуки первых выстрелов и на рейде начали вставать фонтаны всплесков от падения тяжёлых снарядов. В ответ немедленно рявкнула носовая башня 'Победы'… Ещё раз… А чуть позже, получив информацию с наблюдательного пункта расположенного на Ляотешане, броненосец стал вести огонь уже из обеих башен. К 'Победе' присоединился и 'Ретвизан'.
Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах… Из порта доложили, что один из снарядов разорвался под самым бортом именно 'Забияки', дальнейшая судьба которого совсем недавно обсуждалась, крейсер имеет сильный крен, насколько серьёзны повреждения уточняется. Ну что же — теперь уж почти наверняка придётся отдать шестидюймовки и девятифунтовки с этого старого корыта во власть генерала Белого… А 'Забияку' теперь даже ремонтировать особого смысла не имело — его ценность как боевой единицы и так была ничтожна, а теперь и подавно — подлатать, чтобы на воде держался и не более. Впоследствии можно подумать, как использовать эту древнюю лоханку с хоть какой‑нибудь пользой.