— И, тем не менее — заканчивайте поскорее, и — домой. Отомстили мы сегодня и за «Стерегущего», и за «Страшного», пора и честь знать.
— Идите в Артур, Николай Александрович — мы догоним.
Эсминец разошёлся с «Новиком» и, вместе с «Бесшумным» взял курс на базу.
На шлюпки крейсера было принято в общей сложности чуть более двух десятков японских моряков, после чего «Новик» тоже заторопился в родной порт.
— Прошу, господа! — поприветствовал Макаров зашедших офицеров. — Проходите, присаживайтесь.
Кроме самого командующего в адмиральском салоне «Петровавловска» уже присутствовал контр-адмирал Молас. Матусевич, фон Шульц и Иванов расположились за столом.
— В первую очередь, — продолжил Степан, — тороплюсь поздравить вас, Николай Александрович, с присвоением чина контр-адмирала — только сегодня пришла телеграмма об этом.
— Спасибо за добрую весть, ваше превосходительство, — Матусевич встал и поклонился.
Потом последовали само собой подразумевающиеся поздравления от остальных присутствующих, обмен рукопожатиями…
— Отметим мы это событие чуть позже, господа, — Макаров поспешил вернуть совещание в деловое русло, — а сейчас необходимо обсудить предстоящую в ближайшее время операцию. Прошу, Фёдор Николаевич!
Иванов встал и расстелил на столе карту.
— С момента получения вашего приказа, ваше превосходительство, японские главные силы появлялись под Артуром четыре раза. Маршруты их следования вместе с соответствующими датами нанесены на карту. Можете видеть, господа, что эти четыре линии весьма незначительно отличаются одна от другой, а в некоторых местах просто сливаются. Считаю возможным и необходимым выставить заграждение в соответствующем месте, а может быть даже и несколько заграждений.
— Запас мин ограничен, — подал голос начальник штаба.
— Это так, — немедленно согласился командующий. — На каком расстоянии от берега находится ближайшая точка, где маршруты японцев сходились?
— Одиннадцать миль, ваше превосходительство. За пределами территориальных вод.
— Возможны неприятности, — обеспокоено произнёс Молас. — Не дай бог подорвётся какой-нибудь нейтрал и Япония с Англией на весь мир разорутся, что русские минируют нейтральные воды.
— На войне как на войне, Михаил Павлович, — усмехнулся Макаров, — а ради такой возможности — утопить вражеский броненосец, а может и парочку, вполне стоит рискнуть.
Так что в ближайшее время, когда дождёмся тумана, «Амуру» быть готовым выйти в море и поставить минную банку в указанном месте. «Новик» и ваши миноносцы, Николай Александрович, обеспечивают безопасность транспорта. Так что вашему крейсеру придётся почти постоянно находиться на внешнем рейде, Максимилиан Фёдорович.
— «Новику» не привыкать, ваше превосходительство, — усмехнулся фон Шульц.
— Максимилиан Фёдорович, поверьте, я прекрасно понимаю, что ни один корабль эскадры не несёт такой значительной боевой нагрузки как ваш. Обещаю: сразу после минной постановки обеспечу «Новику» минимум недельный отдых — будете перебирать машины, чистить котлы, да и экипажу слегка расслабиться необходимо. Вот угораздило, дьявол раздери, Сарычева угробить «Боярина» в первые же дни войны… Но имеем то, что имеем…
— Благодарю за лестный отзыв о нашем «Новике», ваше превосходительство. И прошу не беспокоиться — свой долг перед Россией и Государем мы исполним.
— Не сомневаюсь в этом! — кивнул Степан. — Как не сомневаюсь ни в одном из моряков вверенной мне эскадры. Ну что же, помогай вам Бог, господа!
Офицеры откланялись и вышли.
Оставалось только ждать…
Утро первого мая выдалось свежим и сырым. Лейтенант Черкасов, руководивший установкой на Ляотешане тех самых двух погонных шестидюймовок, снятых с «Пересвета» и «Победы» наблюдал за рейдом. Туман полосами ходил по морю и стало очевидно, что Тихоокеанский флот что-то затевает: на внешнем рейде активизировались миноносцы Второго отряда, и явно занялись тралением. Две пары взяли курс к Ляотешаню, а за ними двинулся «Амур».
— Наверняка какую-то каверзу для япошек готовят, — с нескрываемым удовольствием произнёс сигнальщик Лысенко, не отрывая глаз от бинокля.
— Посмотрим, посмотрим, — тут же отозвался лейтенант, так же прильнув к своей цейсовской оптике.
Уже подорвались на тралах две вражеские мины, после чего экспедиция двигалась без особых происшествий. Но вдруг под бортом одного из артурских миноносцев ударило фонтаном взрыва, корабль остановился и слегка осел на корму. Послышался мягкий звук отдалённого взрыва.