Свершилось! Густо задымили трубы крейсеров и миноносцев, загрохотали цепи выбирающие якоря…
— Степан Осипович, — обеспокоено зашептал на ухо Макарову Молас, — вы что, в самом деле собираетесь атаковать четырьмя крейсерами и миноносцами пять исправных броненосцев и столько же крейсеров? Днём?
— Не беспокойтесь, Михаил Павлович, ваш командующий не сошёл с ума, — весело ответил своему начштаба Степан. — Но угроза, зачастую, эффективнее нападения. Как говорят в Одессе: «Сделаем японцам нервы!». Пусть спляшут ещё разок на наших минах.
«Аскольд», «Баян», «Диана» и «Новик», густо задымив из своих труб, двинулись на точку подрыва флагмана Насибы. За ними пошли почти все исправные миноносцы эскадры.
Игнорировать эту опасность адмирал Того не мог: на грот-мачту «Микасы» взлетел флажный сигнал и первая бригада, уже миновавшая линию мин поставленных вчера «Амуром» сделала два поворота все вдруг, чтобы прикрыть от минной атаки своего повреждённого собрата. Головным теперь шёл «Фудзи»…
— Ааааа! Второй!! — разнеслось по всей эскадре. Да что там по эскадре — весь Артур дрожал от восторженных воплей моряков, артиллеристов береговых батарей, да и вообще всех, кто имел возможность сейчас смотреть на море. Матросов даже не подпускали к мачтам — на них карабкались мичмана и лейтенанты, карабкались, чтобы посмотреть, как тонут японские броненосцы.
Но оба подорвавшиеся пока ещё держались на воде. «Микаса» и «Асахи» отвернули с опасного курса, и открыли огонь из баковых двенадцатидюймовок по приближающимся русским крейсерам и миноносцам. Заградительный огонь, не прицельный. Но и на него следовало реагировать…
— Поворот восемь румбов влево всем вдруг, — немедленно скомандовал Макаров.
Контузило близкими разрывами «Диану», «Грозового» и «Сторожевого», но лёгкие силы флота успешно выскочили из-под обстрела.
А в это время «Хатсусе» течением натащило ещё на одну мину. Теперь уже долбануло так, что флагман адмирала Насибы в клубах жёлтого и чёрного дыма отправился на дно в течение одной минуты.
Первые две буквы крика «Ура!» невозможно было различить на слух — над внешним рейдом, внутренним рейдом, по всему побережью грохотало и переливалось «Ааааа!!!».
Настроения японцам добавила радиостанция Золотой горы: «Подводная лодка?3 благополучно вернулась на рейд. Подводная лодка?4 повреждена, но тоже вернулась».
«Фудзи» сохранил какой-то ход и попытался вместе с остальными броненосцами отходить подальше от русского берега.
— Передать на эскадру: «Броненосцам выйти на внешний рейд!», — со злой усмешкой передал Макаров. — Нечего этим супостатам думать, что мы позволим им тут организовывать спасательные работы.
Честно говоря, у Степана с души свалился здоровенный булыжник: сколько он уже комплексовал по поводу того, что из-за его вмешательства в ход истории не случится эта победа, самая главная победа за всю войну. Ради повторения сегодняшних событий он приказал не выводить броненосцы на внешний рейд после последней атаки брандеров, а значит позволил японской Второй армии высадиться в Бицзево, хотя простым выходом эскадры, демонстрацией того, что проход из порта свободен можно было перенести японскую высадку десанта подальше как в пространстве, так и во времени…
Но ради того, чтобы подровнять силы флотов в броненосных кораблях пришлось рискнуть и на то, что случилось…
Ничего! Теперь прямо завтра мы покажем ЧЬЁ ЭТО МОРЕ!
Из прохода уже показался форштевень «Петропавловска», за ним, можно было не сомневаться, следовали и остальные четыре броненосца эскадры. И Того наверняка понял, что в сложившихся обстоятельствах бой для японского флота грозит случиться совсем неблагоприятным. Тяжело раненого «Фудзи» до базы довести не удастся. А ведь ещё требовалось вычерпать из моря как можно большее количество членов экипажа затонувшего «Хатсусе». И не нарваться при этом ещё кому-нибудь на мину заграждения или мину с русской подводной лодки — дьявол его разберёт, что произошло здесь сегодня.
С «Фудзи» стали срочно снимать экипаж — благо что почти все катера и шлюпки на подорванном броненосце уцелели. Так что удалось спасти практически всех за исключением восьмерых, погибших непосредственно при взрыве мины.
А потом «Кассаги» всадил в борт обречённого корабля ещё две мины и броненосец, носящий имя самой священной горы в Японии, пошёл ко дну…
Когда мачты обречённого «Фудзи» погружались в морскую пучину, адмиралу Того принесли на мостик «Микасы» очередную неприятную новость: вице-адмирал Катаока доносил, что на подходах к Эллиотам подорвались на минах и затонули крейсер «Мацусима» и миноносец? 72.