С такими же мыслями и настроениями ехала она с ним на север, преисполненная решимости выдержать испытание до конца и не сдаться под напором его поведения. Однако к тому времени, когда они добрались до Гексама, ее решимость стала улетучиваться. Городок, выстроенный из серого камня, произвел на нее гнетущее впечатление. Она на какое-то время оживилась лишь тогда, когда увидела поджидавшую их на станции безукоризненно вычищенную коляску, запряженную парой черных лошадей. Облаченный в краги и ливрею Додд распахнул перед ней дверцу брогэма, она забралась внутрь и почувствовала себя лучше. Этот шикарный выезд, как назвала его про себя миссис Флоуз, был частичкой и признаком мира, необыкновенно далекого от всего виденного ею прежде, – мира аристократии, со слугами в ливреях и элегантными экипажами. Но едва коляска загрохотала по улочкам маленького базарного городка, наваждение прошло. Экипаж кидало, трясло и швыряло; а когда они переехали через Тайн и направились через Холлерфорд в сторону Уарка, миссис Флоуз окончательно усомнилась в преимуществах и достоинствах брогэмов. Дорога за городом менялась на каждой миле. То их путь пролегал через аккуратно высаженные вдоль шоссе ряды деревьев, то они взбирались на унылые, открытые всем ветрам холмы, где под каменными грядами лежали еще сугробы снега. И на протяжении всей дороги экипаж ужасно раскачивало из стороны в сторону, он трясся и подпрыгивал на ухабах, а сидевший рядом с женой старый Флоуз наслаждался ее недовольством, смаковал его.
– Какой великолепный вид, – говорил он, когда они проезжали по особенно неприятной и совершенно пустынной местности, где, насколько охватывал взгляд, не было видно ни одного деревца. Миссис Флоуз молчала. Пусть старик, пока в нем еще теплится душа, понаслаждается ее несчастьем; но, как только она прочно засядет во Флоуз-Холле, он узнает, сколь невыносимыми сумеет она сделать его последние дни. Прежде всего, отныне не будет никакого секса. Это миссис Флоуз решила для себя твердо, а, будучи сильной и энергичной женщиной, она умела платить той же монетой, какой получала. Так они и ехали рядышком в экипаже, замышляя будущие козни друг против друга. Но первый удар достался миссис Флоуз. Вскоре после Уарка они свернули на дорогу, местами покрытую металлическим листом, которая шла по прекрасной аллее в направлении большого и красивого дома, стоящего в обширном саду. Надежды и предчувствия миссис Флоуз всколыхнулись, но, как выяснилось, преждевременно.
– Это и есть Флоуз-Холл? – спросила она, увидев, что коляска катится к воротам.
– Нет, – ответил Флоуз. – Это дом Клейдонов. Его настроение при этих словах заметно ухудшилось. Молодой Клейдон был одним из первых, кого посчитали возможным отцом Локхарта и лишь то бесспорное обстоятельство, что он был в Австралии в месяцы, когда должен был быть зачат Локхарт, спасло его от участи оказаться поротым до тех пор, пока его жизнь не повисла бы на ниточке.
– Какой красивый дом, – сказала миссис Флоуз, заместив перемену в настроении мужа. – Дом лучше, чем его обитатели, – прокляни, Господи, их души, – ответил старик. Миссис Флоуз внесла Клейдонов в воображаемый список тех соседей, которых не любил ее муж и дружбу с которыми она надеялась установить и поддерживать. Мысль о том, что этот список скорее всего останется воображаемым, пришла к ней немного позже. Сразу за домом аллея заканчивалась, а дорога пошла вверх по кромке крутого обрыва вдоль совершенно голого холма. Проехав после этого подъема еще с милю, они очутились перед каменной стеной, в которой были сделаны ворота. Додд слез с козел, открыл ворота, провел в них под уздцы лошадей и снова запер ворота. Миссис Флоуз огляделась по сторонам, пытаясь обнаружить свой новый дом, но, насколько хватал глаз, никакого дома видно не было. Здесь и там по снегу бродили грязные овцы, но, кроме них, вокруг не было ничего и никого. Миссис Флоуз содрогнулась. – Осталось еще десять миль, – бодро сказал Флоуз. В течение следующего часа они тряслись по разбитой дороге, и единственной достопримечательностью за все это время оказалась заброшенная ферма, стоявшая позади декоративной стены из садовых деревьев и окруженная зарослями бурьяна и жгучей крапивы. Наконец они подъехали к следующим воротам, за которыми миссис Флоуз увидела стоящую на небольшом возвышении церковь и несколько домов, разбросанных вокруг нее.
– Это Блэк-Покрингтон, – сказал Флоуз, – сюда вы будете ездить за покупками.
– Сюда? – с колкостью в голосе произнесла миссис Флоуз. – Совершенно определенно не буду. Тут и магазина-то, наверное, нет.
– Здесь есть небольшая лавка. А поселок маленький, потому что когда-то тут была холера.– Холера? – с тревогой переспросила миссис Флоуз.
– Да, здесь была эпидемия в 1842 году, или что-то около этого, – ответил старик, – она выкосила девять десятых всех жителей. Они похоронены тут же, на кладбище. Ужасная вещь холера, но сомневаюсь, что без нее мы, Флоузы, стали бы теми, кто мы есть сегодня.
Он противно хихикнул, но жена молчала. У нее не было ни малейшего желания очутиться там, где она оказалась.
– Мы скупили всю землю вокруг за бесценок, – продолжал старый Флоуз.
– Сейчас эту местность называют Болотом Мертвецов.
Издалека донесся звук взрыва.
– Артиллерийский полигон. Выбрасывают на ветер деньги налогоплательщиков, и немалые деньги. Вы привыкнете к этому шуму. Иногда стреляют там, а иногда взрывают в карьере у Могильного Камня.
Миссис Флоуз плотнее закуталась в дорожный плед. Сами названия здесь и то были наполнены ужасом.
– Когда мы приедем во Флоуз-Холл? – спросила она, просто чтобы развеять вдруг охвативший ее страх. Старик посмотрел на массивные золотые часы.
– Примерно через полчаса, к половине пятого, – ответил он.