В значительной степени именно понимание того, что она обременена двенадцатью домами, которые невозможно продать и доходы от которых едва покрывают расходы на их же содержание, убедило в конце концов миссис Сэндикот, что ее дочь достигла того зрелого возраста, наступление которого она столь старалась отсрочить. Если старый Флоуз избавлялся от такого бремени, как Локхарт, то миссис Сэндикот поступала точно так же по отношению к Джессике. Она, однако, не задавалась пока еще вопросом о том, насколько в действительности богат старик Флоуз. Достаточно было того, что ему принадлежали пять тысяч акров земли, что он был владельцем имения и жить ему, по всей вероятности, оставалось недолго.
Первые сомнения появились у миссис Сэндикот уже к моменту возвращения в Англию. Старый Флоуз настоял на том, чтобы прямо с теплохода пересесть на поезд, идущий в Лондон и, не останавливаясь там, отправляться дальше, в Ньюкастл. Он категорически отказался позволить своей жене заехать вначале к себе домой за вещами или же отвезти его на север на ее большом и вместительном «ровере».
— Мадам, — заявил он, — я не верю в двигатель внутреннего сгорания. Я родился до его появления на свет и не намереваюсь погибнуть, сидя позади этого двигателя. — В ответ на все попытки миссис Флоуз как-то переубедить его, он просто приказал носильщику поставить багаж в вагон, сам проследовал за багажом, и ей пришлось смириться и сесть за ним в поезд. Локхарт и Джессика остались на перроне, дав обещание немедленно отправиться прямо в дом номер двенадцать по Сэндикот-Кресчент и выслать оттуда ее вещи машиной во Флоуз-Холл как можно скорее.