Кларис тотчас бросает в дрожь.
Сошли с лица эмира краски
2580 От слов, что с кем-то делит ласки
Она. «Подайте, — молвит, — меч,
Взгляну, кто с ней посмел возлечь.
Кларис-то здесь; твоя промашка».
Эмир встает, на сердце тяжко;
Не знает, как теперь поступит,
Что скажет, раз другого любит
Высокородная столь дева.
Едва сдержался он от гнева,
Затем, на камергера зол,
С ним вверх по лестнице пошел.
Вот в спальню, вынув меч из ножен,
Вступил, весьма быв осторожен,
Окно, чтоб солнце внутрь вошло,
Открыл, и сделалось светло:
Два отрока, друг к другу нежно
Прижавшись, спали безмятежно,
И рот ко рту во сне приник.
Сражен сильнейший из владык!
Ну что ж, он радость их преложит
2600 В печаль, коль бог им не поможет.
Уж солнцем комната полна,
До мелочей освещена:
В разгаре день. Эмир подавлен,
На спящих взор его направлен:
Вмиг Бланшефлор узнал, но с кем
Она, не знает он совсем.
Флуар лежит с подругой рядом,
Но в нем мужчину беглым взглядом
Не угадаешь: не растет
Усов еще, и безбород,
И, кроме Бланшефлор, в красе
Ему уступят в башне все.
Эмир узнать, кто с ней, не может,
Его жестоко ревность гложет;
Вот стиль любви и существо:
Чего боишься, жди того.
Он молвит камергеру: «Грудь
Откройте им, хочу взглянуть.
Кто это, по грудям рассудим,
2620 После чего их и разбудим».
Открыл: доказывает вид,
Что все ж мужчина там лежит[101].
От мук лишился дара слова
Эмир; к убийству все готово;
Потом решил, что, кто же тот,
Узнает и тогда убьет.
Тем временем они проснулись
И, изумившись, ужаснулись:
К эмиру их прикован взгляд,
От страха отроки дрожат
И понимают, видя меч
Вблизи, что смерти не избечь.
Льют Бланшефлор с Флуаром слезы:
От смертной не спастись угрозы.
Допрос тут начат: «Кто вы есть,
Хитрец, дерзнувший в башню влезть
И в этом оказаться месте,
Чтоб с Бланшефлор улечься вместе?
Клянусь богами, вы без чести
2640 Умрете, не избегнув мести.
Убью и вас, и потаскуху,
Чтоб вашего не стало духу!»
Те плачут, так друг друга жаль,
В их взорах слившихся печаль.
Флуар ему: «Не надо так.
Бог видит, наш поступок благ.
Друг другом издавна любимы,
Ко встрече неуклонно шли мы».
Отсрочить казнь эмира молит,
Пусть, дескать, если и заколет,
То, для суда созвав весь двор,
Сперва выносит приговор.
Приказ таков: с одра совлечь;
Связать; чтоб не ушли, стеречь;
Вассалы же, о чем тут речь
Узнав, свой суд должны изречь.
Давно уж в городе, все в сборе
Бароны[102], ибо праздник вскоре,
То бишь тот день, в который он
2660 Торжественно меняет жен.
Туг император, альмансор,
Граф, герцог, короли, весь двор.
К молчанью знак дает баронам
Эмир: сейчас откроет он им
Свое желанье. Всякий звук
Умолк, безмолвны все вокруг.
Тоску и гнев едва снося,
На свой этаж он поднялся:
«Сеньоры, выслушайте дело,
Чтоб прямо рассудить и смело
О нем; чей будет суд не прям,
Тех смерти, не смутясь, предам,
Поскольку будет совокупно
И цель, и речь его преступна.
Вы все, сеньоры, весь наш двор
Наслышаны о Бланшефлор,
Той, за кого изрядной плата
Была, ибо я отдал злата
Груз тяжелей ее в семь раз:
2680 Два месяца она у нас.
Ей в красоте, как ни пригожи,
Все уступают; мне дороже
Она без всяких оговорок
Всех в башне дев, а их сто сорок.
Служить ей, чтить ее велел,
Завидным был ее удел:
Она, возлюбленная мною,
Мне стать должна была женою.
Мне ублажать было угодно
Ее за то, что благородна.
Прислуживала мне она,
Когда вставал я ото сна.
Но вот вчера ее при ложе
Не оказалось, нынче тоже,
И камергер был, наконец,
Мной послан. С ней лежал юнец,
Которого за деву счесть
Он вздумал. Я, услышав весть,
Взбежал наверх и, разглядев
2700 Обоих, впал в ужасный гнев:
От мук лишился дара слова,
К убийству было все готово.
Вот мой рассказ, сеньоры. Ради
Творца, молил он о пощаде:
Пусть-де убью, но прежде двор
Собрав, чтоб вынес приговор.
Впрямь, я свершил бы зло из зол,
Коль без суда их заколол.
Вы ж, это выслушав известье,
Отмстите за мое бесчестье».
Встает тотчас король один:
«Сеньоры, вот, наш господин
Поведал о своем бесчестье.
Послушать стоило б известье
О том противной стороны,
Пока не приговорены
Они. Не дав сказать ни звука,
Нельзя судить, ведь ждет их мука.
Суд без ответчика не суд,
2720 А обвинить их — что за труд».
Гайфьер Нубийский[103], видом дик,
Жестокий самый из владык,
Тотчас вскричал: «Довольно басен,
Сеньор король, я не согласен.
Преступник схвачен был на месте,
И право заколоть из мести
Имел наш господин, как вора,
Его без всякого разбора
За очевидностью вреда,
И пусть бы умер без суда.
Коль так унижен благодетель,
Как сказано, и есть свидетель,
То господин наш, их призвав,
Чтоб сжечь обоих, будет прав».
вернуться
101
вернуться
102
вернуться
103