-Да, ну, не может быть. Здесь что-то другое,- успокаивала я себя,- Наверно у меня просто болезнь, про которую еще никто не знает.
Так в сомнениях и волнениях я незаметно погрузилась в сон.
Этот сон нарушила проводница, дотронувшаяся до моего плеча и шепнувшая:
- Девочка, вставай, твоя станция через полчаса.
Я соскочила вниз, осторожно оделась, и только потом разбудила бабулю, чтобы достать свои вещи.
В вагоне кроме меня никто не собирался выходить. Поэтому я без проблем прошла к выходу.
Проводница, стоявшая в тамбуре с фонарем озабоченно спросила:
-Тебя хоть встречают?
-Конечно, - сказала я. Мы стояли с ней вдвоем около дверей и под стук колес разглядывали пробегавший мимо нас еловый лес, темневший в призрачном свете белой ночи. Поезд замедлил ход, лес стал редеть, и я увидела приближающее станционное здание. На перроне тускло освещенном несколькими фонарями, кроме фигурки дежурного ,никого не было видно.
-Ну, и кто тебя встречает?- скептически спросила проводница, и с грохотом подняла подножку.
-Бабушка обещала, значит, встретят,- сказала я и, попрощавшись, спустилась на перрон.
Выходя, я накинула шерстяную кофту, но на улице было удивительно тепло, поэтому сняв кофту и спрятав ее в рюкзак, двинулась по знакомой тропинке в сторону деревни.
-Не успела я сделать и несколько шагов, как послышался старческий голос, кричавший:
-Ленка! Ты куда собралась? Да стой же тебе говорю. Вот же етишкина жизнь, все самостоятельные стали!
Обернувшись, я увидела, как ко мне, прихрамывая, идет бабушкин сосед дед Евсей.
Он, как всегда был в своих галифе, заправленных в хромовые сапоги, рубахе косоворотке и картузе с ломаным козырьком. В руках у него торчал кнут, без которого он никогда не появлялся.
-Ой, здравствуй дедушка!- обрадовалась я. Перспектива идти одной три километра по лесной дороге меня совсем не радовала.
-Здравствуй, красна девица,- улыбаясь, сказал дед, потом обнял меня за плечи и звучно чмокнул в лоб.
Ох, и намучился я тебя, дожидаясь!- сразу начал он жаловаться,- бабка твоя покою ведь не дала, над душой стояла, - езжай мол, да езжай, а вдруг поезд раньше придет. Пришлось, Шаньку запрячь и ехать, а то ведь старуха чуть дырку в голове не высверлила.
Не переставая говорить, Евсей увлек меня к телеге, в которую была запряжена старая кобыла Шанька. Она стояла, спокойно помахивая хвостом, и хрупала что-то из стоявшего перед ней мешка. Когда я подошла ближе, та вдруг испуганно заржала и дернулась, увлекая за собой телегу.
-Но-но! Не балуй! – закричал дед и схватился за вожжи.
Лошадь остановилась, но продолжала косить на меня испуганным глазом.
-Что это с ней такое,- недоумевал дед,- может, ты с поезда запах какой принесла?
-Не знаю, деда.- ответила я, скинула свою поклажу на телегу а затем уселась сбоку, так, чтобы можно было разговаривать с Евсеем.
Дед чуть шевельнул вожжами, и Шанька послушно двинулась вперед.
Пока мы собирались, на востоке уже появился багрово-красный кусочек солнца. И сейчас мы ехали по узкой ухабистой дороге, с обеих сторон которой поднимался густой туман, из которого периодически выглядывали корявые ветви деревьев.
Было такое ощущение, что на всей земле никого нет кроме нас, и мы медленно плывем через туман в необычайную сказочную страну.
Единственное, что мешало полностью ощутить это состояние, была дедова болтовня. Он уже успел просветить меня, что бабка Аглая, слегка приболела, поэтому сама не поехала меня встречать. Но пироги испечены, поэтому, по приезду домой нас ожидает роскошная трапеза, а деда ждет еще шкалик Московской.
Понемногу лес стал редеть, а вместе с ним уходил туман. Начались поля колхоза «Путь Ильича», который тридцать лет был старинной деревушкой Серебряное.
Это название, со слов местных жителей было дано чуть не тысячу лет назад, когда на перешейке между двумя озерами остановилась рать какого-то князя и он под утро, выйдя из шатра поглядев на раскинувшееся озеро, сказал:
-Ищь, прямо, как серебром налито блестит.
С тех давних пор с легкой руки князя озеро стало Серебряным, а с ним и деревня.
Легкий ветерок сдул туман и сейчас мы ехали по все больше сужающей полосе земли между двумя озерами, Грязным и Серебряным, по которой в два ряда домов протянулась деревня.