Освальд снял ботинки. Да, бассейн с шариками был омерзителен, но, по крайней мере, попадание в него сделало бы текущий день краше остальных.
Он забрался в бассейн и почувствовал, как шары раздвинулись, освобождая место для его тела. Он пошевелил руками и ногами. Это было немного похоже на плавание, если бы можно было плавать в сухих пластиковых шариках. Он нашел свою точку опоры на дне бассейна.
Некоторые шарики были липкими, но он старался не думать почему. Если и собирается разыграть своего отца, ему придется идти до конца.
Он глубоко вздохнул, как будто собирался прыгнуть в плавательный бассейн, и упал на колени. Это поставило его в тупик по самую шею. Повернувшись так, чтобы сидеть на дне бассейна, он сунул голову под шарики. Шары раздвинулись достаточно, чтобы он мог дышать. Было темно, и это вызывало у него клаустрофобию. Здесь пахло пылью и плесенью.
”Конъюнктивит, – услышал он голос матери. – Tы собираешься получить конъюнктивит.”
Запах добрался до него. Пыль щекотала ему нос. Он почувствовал, что вот-вот чихнет, но не успел дотянуться до носа и приглушить звук. Он чихнул три раза, каждый раз громче предыдущего. Освальд еще не знал, ищет ли его отец, но если это так, то чихание, вероятно, выдало его местонахождение. Кроме того, там было слишком темно и мерзко. Он должен был подняться на воздух.
Когда он поднялся, его уши были оглушены звуками пищащей электроники, криками и смехом детей.
Потребовалось несколько секунд, чтобы его глаза привыкли от темноты сухого бассейна к яркому свету, который теперь окружал его, к вспышкам и ярким цветам. Он огляделся и пробормотал: ”Тото, мне кажется, что мы уже не в Канзасе”
Стены были уставлены блестящими аркадными автоматами c играми, о которых отец рассказывал ему: Мисс Пакман, Донки Конг, Frogger, Q*bert, Galaga. В освещенном неоновым светом автомате «хватайка» находились плюшевые голубые эльфоподобные существа и оранжевые мультяшные кошки. Освальд посмотрел вниз на бассейн и понял, что его окружают маленькие дети, барахтающиеся в странно чистых и теперь ярко окрашенных пластиковых шарах. Он некоторое время стоял над дошкольниками, как великан; после вышел из бассейна, чтобы найти свои ботинки, но они исчезли.
Стоя на цветастом ковре в носках, он огляделся. Там было много детей его возраста и младше, но кое-что было особенным в них. Волосы у всех были уложены и пушистые. Мальчики носили рубашки поло в цветах, от которых многие парни испытывали бы отвращение, такие как розовый или аквамарин. Волосы у девочек были почти невероятно длинные, с челкой, которая торчала из их лбов, как когти; они носили пастельные топы, которые соответствовали их пастельным туфлям. Цвета, свет, звуки – это была сенсорная перегрузка. И что это была за музыка?
Освальд оглянулся, чтобы посмотреть, откуда она доносится. На другой стороне зала, на маленькой сцене, трио аниматроников моргали своими большими пустыми глазами, открывали и закрывали рты и вращались взад и вперед в такт звонкой, раздражающей песне. Там были бурый медведь, синий кролик с красной бабочкой и какая-то девушка-птица. Они напоминали Освальду механических животных, которых он недавно рисовал. Разница заключалась в том, что он никогда не мог решить, были ли животные на его рисунках милыми или жуткими.
Эти точно были жуткими.
Странно, но дюжина или около того маленьких детей, окружавших сцену так не думали. На них были праздничные колпаки с изображениями маскотов, они танцевали, смеялись и отлично проводили время.
Когда Освальд почуял запах пиццы, он понял. Он все еще был в пиццерии Джеффа, или, точнее, чем была пиццерия Джеффа до того, как Джефф получил власть над этим местом. Бассейн был новым и не огороженным веревкой, все розетки на стене были подключены к автоматам, и повернувшись лицом к стене, он заметил картинку в очертаниях теней с изображением маскотов выступающих на сцене: бурого медведя, голубого кролика и девушки-птицы. Под их лицами было написано ”Freddy Fazbear’s Pizza”. Душа Освальда заледенела. Как же это случилось? Он знал, где находится, но не знал, в каком времени и как сюда попал.
Кто-то наскочил на него, и он подпрыгнул выше обычного. Поскольку он ощущал физический контакт, это не было сном. Он не мог решить, было ли это хорошей новостью или нет.
– Извини, чувак, – сказал парень. Он был примерно одного возраста с Освальдом и носил светло-желтое поло с поднятым воротником, заправленное в то, что выглядело как пара отцовских джинсов. Белые теннисные туфли на нем были огромными, как у клоуна. Волосы выглядели так, словно много времени было проведено на их расчесывание. – Ты в порядке?