- Нам придется идти, Джерри. Извини, но это единственный шанс выяснить, что с тобой происходит.
Неожиданно рядом оказалась мама, открывшая дверь машины. «Я не пойду», - не переставая твердила я про себя. Мне было страшно говорить вслух, ведь меня мог кто-то услышать и посмотреть на меня. Я понимала, что преодолеть эту толпу невозможно, нереально, просто немыслимо. Приступ паники и страха снова снежной лавиной надвигался на меня.
- Джерри Маргарет Томсон, ты пойдешь со мной, хочешь ты этого или же нет! - мама была рассержена. Она называла меня полным именем только когда была мною жутко недовольна.
Я противилась, но она с легкостью отстегнула ремень безопасности и взяла меня на руки. Для шестилетней девочки я была довольно легкой, поэтому нести меня для нее обычно не составляло никакого труда. Обычно. Шестилетняя, пусть и легкая, но брыкающаяся, словно обезумевшая кошка, девочка явно доставляет дискомфорт. Чтобы я не вырвалась, мама завернула меня в свою куртку и прижала мои руки к своей груди, а я закрыла глаза и уткнулась в ее шею. Слезы подступали к глазам, я не могла больше держать в себе обезумевшее эмоции, мой крик пугал толпу, я спиной ощущала на себе осуждающие взгляды.
- Извините, вы позволите мне пройти? - говорила мама кому-то, а мне тихо мурчала на ухо: - Джерри, потерпи, мое солнце. Еще чуть-чуть. Прошу, успокойся. Пожалуйста, перестань кричать, родная. Пожалуйста, - мне казалось, что она сама была готова разреветься.
Минуя толпу, мы оказались в приемной, но это не принесло облегчения - народу тут было примерно столько же. Оказывается, весь штат решил срочно проконсультироваться со специалистами. А именно с психиатрами и психологами, как и мы. Что-то происходило со всеми людьми, но что?
- Лэсли, ты здесь, - неожиданно мама остановилась, прижав меня к чему-то холодному и деревянному. - Брайн тут?
- Да, привет. Он здесь, но я думаю, что эти люди растерзают тебя, если ты пройдешь вне очереди, понимаешь...
Дальше дослушать ей уже не удалось. Стоило мне услышать одно единственное слово, как что-то надломилось во мне, из горла вырвался свирепый рык, а по телу пробежал электрический разряд небывалой мощности. Приступ паники накрывал меня с новой силой. Я разорвала куртку, брыкнулась, ударилась о что-то твердое головой, от чего закричала еще сильнее. Мама схватила меня за ногу, но я пыталась сбежать, хватаясь за пол, и оставляя на нем кровавые следы и свои же ногти.
- Где Томас? Почему ты приехала одна? - кто-то вцепился в мои руки, кто-то зажал мне рот.
- Прошу, не говори о нем, Лэс. Ты сделаешь только хуже. Отведите нас, прошу, к Брайну. Она скоро покалечит себя.
- Да, мэм, - строгость, сила и ярость. Этот бас породил во мне новую искру безумства, из-за которой я начала биться головой об пол, оставляя на нем кровавые подтеки. Лучше умереть, чем попасть в руки к этим чудовищам. Лучше я умру сама, чем меня растерзают их волосатые лапищи. Но неожиданно на меня навалилась усталость, я перевернулась на спину и увидела темноволосую женщину, держащую в руке шприц. Все в халатах носят с собой шприцы.
Проснулась я уже в какой-то светлой и просторной комнате, где было много окон и картин. Тут было просторно, мебели было минимум, только стол, парочка кресел и большой, похожий на королевский трон стул, обитый белой кожей. На этом стуле, облокотившись на стол, сидел коротко стриженный мужчина и что-то писал. Он выглядел настолько ужасающее, что я вскочила с одного из белоснежных кресел и меня вырвало на светлый паркетный пол.
- Ох, Джерри, - кто-то сзади обхватил мою голову руками, а потом бережно стал вытирать рот. Это была мама. Это были ее теплые руки. Я, не раздумывая, вцепилась в них и запрыгнула на нее, спрятавшись в ее объятиях.
- Прости, Брайн. Ты же понимаешь, с ней что-то происходит. Помоги. Прошу.
- Конечно, Эли, - по комнате, отражаясь от стен, поглощая воздух прошелся холодом голос обитателя этой комнаты. - Джерри, возьми воды.
Я почувствовала легкое прикосновение к своей спине, от чего лишь сильнее забрыкалась в маминых руках и сшибла ее с ног, повалив на пол. Перевалившись через нее, я побежала к двери и стала с невероятной силой дергать ручку. Дверь не поддавалась. «Кто-то закрыл ее»!