Я устала молиться о лучшем когда-нибудь. Я хочу быть чьим-то решением прямо сейчас. Его. Единственным, что оттягивает его от края, если он слишком далеко зайдет. Это больно и неправильно, но также, как и все остальное, что произошло в моей жизни до этого момента. Почему желание должно быть намного хуже?
— Кажется, звук страдания должен когда-то наскучить, — говорю я.
— Я не остановлюсь, пока не убью каждого члена «Злорадства».
Сквозь слезы я смотрю на свою руку в его покрытой шрамами ладони – следы двух разбитых душ.
— Вы тоже можете исцелиться, мистер Кейд. Вы этого достойны.
На его лице на мгновение появляется выражение безнадежной пустоты, извлеченное из того места в его голове, где он ее запер. Выражение, сокрушающее сердце, полное горя и боли, которое трогает меня до глубины души. Увидев множество шрамов на его теле, я представляю, сколько мрачных мест спрятано в его уме. Холодные, темные и заброшенные места.
Эмоция быстро угасает, и его челюсть превращается в упрямую линию, когда он освобождает мою руку.
— Заканчивай одеваться. Мы уходим отсюда.
Пламя трещит, сжигая и разламывая старую древесину. Я оглядываюсь вокруг, на то, что когда-то было ветхой фермой посреди глуши, а теперь – огромный костер, уничтожающий все ужасные вещи, которые там происходили. Джордан был прав – никто бы не услышал моих криков, никто и не знал бы, где меня искать. Эта мысль, вместе с мрачными и зловещими деревьями, окружающими поляну, где мы стоим на расстоянии, заставляет меня прижаться как можно ближе к мистеру Кейду. Он уже вытер кровь с груди и рук старой тряпкой, которая теперь горит вместе с любыми следами, указывающими, что мы здесь когда-либо были. Все остатки скрыты под черной футболкой и кожаной курткой, которые он надел, когда мы выходили из подвала. Снаружи он выглядит как мистер Кейд из «Светлых Горизонтов». Но теперь я знаю, что скрывается внутри него.
Вспышка пламени взлетает в воздух с громким треском, и мои мышцы судорожно сокращаются. Я хватаюсь за его бицепс, цепляясь за него. Мои нервы все еще дрожат после панических потрясений каждый раз, когда я думаю о том, что могло произойти здесь, в этом ужасающе изолированном месте.
Огонь быстро распространяется, с жаром, согревающим мое лицо, пока он поглощает дом одним пламенным глотком.
И вот так Джордан исчез навсегда.
Я заставляю себя вглядываться в языки пламени, чтобы запомнить их, так что, когда его лицо будет преследовать меня в кошмарах, у меня будет что-то, чтобы напомнить себе, что он никогда больше не причинит мне боль.
Благодаря мистеру Кейду, моему темному ангелу.
Через минуту он ослабляет мою хватку и направляется к своему мотоциклу. Он передает мне черный шлем. Из-за поврежденного пальца я стараюсь аккуратно надеть его на голову. Мягкий внутренний слой обнимает мое лицо, и на его кивок, я забираюсь на заднее сиденье за ним, обвивая его талию руками. Наклон мотоцикла прижимает меня к его спине, что становится приятной защитой от холодного зимнего воздуха, который проникает сквозь легкую влажность моей толстовки.
Он заводит мотоцикл с громким ревом и устремляется вниз по грунтовой дороге. Как только мы выезжаем на основную дорогу, он увеличивает скорость, и я крепче обнимаю его, благодарная за кусок свободной ткани, под которую я прячу свои замерзшие пальцы. Теплая рука накрывает мою, и прилив адреналина пробегает через меня, когда я закрываю глаза, представляя другой мир.
Я говорю себе, что это посттравматический стресс заставляет меня испытывать такие чувства к нему, но знаю, что это не так. Я хотела его с того дня, как он впервые вошел в класс, несколько недель назад. В тот день, когда он поднял «Макбет» и провел обсуждение книги с таким изяществом, что я не могла не быть очарована. Теперь, зная, что эта лекция была, несомненно, импровизацией, на основе его личных знаний, это делает все еще более впечатляющим. Этот мужчина – настоящая загадка, и мне бы ничего не хотелось больше, чем распутать ее.
Наконец, мы подъезжаем к воротам у задней части моего общежития. Окно, которое я приоткрыла камнем, все еще было не тронуто. Горькое разочарование охватывает меня, когда я слезаю с заднего сиденья его мотоцикла и снимаю шлем с головы, прежде чем передать его. В тишине я пытаюсь подобрать слова.
Он пришел за мной.
Присматривал за мной.
Убил за меня.
Я должна находить это тревожным. Взрослый мужчина появился из ниоткуда, потому что голоса в его голове велели ему беспощадно убить человека ради меня.
Нет, не человека. Монстра. Того, кто жестоко отнял жизни у двух других девушек. Возможно, и у других до них.
И теперь он больше никогда не убьет.
Я снимаю маленькую заколку в виде пчелки, которую всегда ношу, подарок моей мамы, и протягиваю ее ему. Может быть, он выбросит ее, пытаясь забыть обо всем. Или, возможно, сохранит, и это будет напоминать ему обо мне. О том, что я все еще жива благодаря ему. Возможно, демоны, требующие крови за его страдания, найдут утешение в том, что он спас жизнь, вместо того чтобы отнять ее.
— Спасибо. За все.
Он держит в ладони заколку, на секунду уставившись на нее. Когда он убирает ее в карман куртки, я сдерживаю улыбку и непреодолимое желание еще раз потеряться в его объятиях.
— Береги себя, — говорит он.
— И вы тоже. И… — вернись за мной. Пожалуйста. Увези меня отсюда. На его поднятую бровь я качаю головой. — Ничего. До свидания, мистер Кейд.