Как обычно, я вспоминаю про свою кисту. Кажется, будто она занимает половину моего лица, и я отворачиваюсь, как какой-то огр. Раздраженно вздыхая, я сдвигаюсь, прижимаясь к стене рядом со мной, чтобы создать между нами просранство. Как бы чувствуя мою неловкость, он осторожно садится, держась за край скамейки и оставляя заметный зазор между нами.
— Так что, вернемся к вашему маленькому сценарию… — говорит Темноволосый, наклоняясь ближе к Мариссе. — Что, если я свяжу тебя наручниками?
— Да ладно, чувак. Ты звучишь как извращенец, — его друг качает головой и делает глоток своего напитка, привлекая мое внимание к тому, что, как я догадываюсь, является перстнем братства с изображением жуткого мотылька.
Марисса улыбается, и медленное моргание ее глаз говорит мне, что алкоголь определенно проник в ее кровь, заставляя меня задуматься, сколько еще глотков потребуется, прежде чем она напьется настолько, что мне придется думать о том, как вынести ее из бара. Пока я сижу, молча строя планы, как протащить ее мимо мистера Кейда, если это будет необходимо, она отвечает.
— Нет, все в порядке. Я ценю его канди… датуру3? Правильно я сказала?
Какая увлекательная и интеллектуальная беседа.
— Кандидатура – это рассмотрение на замещение определенной должности. Часто политической, — блондин отвечает безразличным тоном.
— В любом случае, если бы ты меня связал, я бы, наверное, попыталась соблазнить тебя, — она наклоняется вперед для еще одного глотка, теперь ее напиток наполовину выпит. — Использовала бы свое тело, чтобы заманить тебя. И как только ты соберешься меня поцеловать, ударю тебя головой и стащу ключи.
— Марисса, думаю, нам пора идти, — я пока не знаю как, просто чувствую, что чем дольше мы здесь пробудем, тем больше она будет пить.
— С этим ответом связано множество проблем, — продолжает Темноволосый. Оба игнорируют меня. — Но самое главное, что я не целуюсь. По крайней мере, не с незнакомками. Однако, я танцую с незнакомками, и я не могу не потанцевать, когда играет эта песня.
— Не думаю. Я не танцую, — чушь, она была в группе поддержки в школе, а также зарабатывала деньги на подпольных танцевальных соревнованиях. Танцы, по крайней мере, удержат ее от выпивки, возможно, даже помогут сжечь немного алкоголя и дадут мне возможность спланировать наш побег.
— Ты заставишь меня пойти туда одному, перед всеми этими людьми, которые, вероятно, будут смотреть на меня, как на какого-то студентика.
— Ты же студент, верно? — она хихикает, падая на него, и заставляя меня неприкрыто кривиться.
— Ну, да. Но это не важно. Я прошу всего лишь об одном танце. Я отлично веду.
— Он действительно отлично ведет, признаю, — говорит его друг рядом со мной, но это все белый шум для стратегии, формирующейся в моей голове.
Мне нужен отвлекающий маневр, если это возможно. Но мистер Кейд обычно не отвлекается, когда читает лекцию, а какой-нибудь наглец бросает язвительную шутку. На самом деле, это почти унизительно, как он игнорирует некоторых студентов, словно они находятся настолько далеко за пределами его интересов и их просто не существуют.
— Один танец? — спрашивает Марисса, прерывая мои размышления.
— Как хочешь. Один танец. Один напиток. Я никогда не выберусь из этого проклятого бара, — я закатываю глаза, попивая свою колу, и, услышав громкое бульканье соломинки, понимаю, что выпила все до дна.
Марисса и Темноволосый направляются к танцполу. В тот момент, когда она начинает двигаться, он, с выражением «я вляпался», оборачивается к своему другу и указывает на нее, танцующую на нем. Это не самое подходящее движение под «Sweet Home Alabama», но зрителям, кажется, все равно.
Блондин, видимо, не впечатлен ими, и обращается ко мне.
— Если хочешь, я могу принести тебе еще Колы.
Я не хочу Колу. Я хочу выбраться отсюда. Я наклоняюсь вперед, замечая, что мистер Кейд все еще сидит у бара, его взгляд устремлен на Мариссу. Если мы уйдем, он наверняка увидит меня, идущую к выходу мимо него.
Мне приходит в голову, что Марисса может стать тем отвлечением, на которое я рассчитывала. Возможно, если я уйду, мое отсутствие ее отрезвит, и она пойдет за мной, пока я буду ждать ее в машине.
Она обвивает руки вокруг шеи Темноволосого и, к моему ужасу, целует его в губы.
Черт возьми.
Когда блондин откашливается, я понимаю, что не ответила на его вопрос о напитке.
— Нет, спасибо. Я сама закажу, когда вернется официантка.
— Умно. Честно говоря, не стоит принимать напитки от незнакомцев в баре. Тем более, когда какой-то психопат шастает на свободе.
Мои мысли все еще заняты моим затруднительным положением. Я даже не пытаюсь что-то ответить.
— Я определенно тебя смущаю, так что пойду посижу у бара.
Я внутренне вздыхаю. Вот почему я не люблю общественные места. Я просто не умею удерживать интерес и развлекать людей.
— Извини, я не хотела быть грубой. Просто бары – не мое.
— Не нужно извиняться, — он поправляет очки и пересаживается на скамейке. — Я тоже не фанат. Меня сюда, по сути, затащил друг.
— То же самое, — помяни черта, я вижу, как она посылает мне воздушные поцелуи с танцпола. Я сжимаю зубы, желая, чтобы один из этих невидимых поцелуев волшебным образом превратился в мячик Nerf, который я могла бы кинуть в ее голову за то, что она привлекает ко мне внимание.
— Было приятно с тобой познакомиться, э-э-э. Я так и не узнал твоего имени.