Анатолий Андреевич осмотрел стоящие рядами дроны, тускло поблёскивающие чёрной краской и густо пахнущие всевозможными смазками; прошёл мимо железного строя, как на параде и обращаясь к Гуану, спросил:
— Ну, что, Сальвадор? Готова техника?
— Да «Чудильники»-то в порядке! Вот только, возьмут ли они их?
— Может, в качестве тарана пригодятся, — невозмутимо ответил командир.
— Там ещё неизвестно, что таранить, — в свою очередь возразил арсенальщик.
— А если угробят технику? — вмешался Плюшкин.
— Пришлют новые! — командир оставался невозмутим. — А на хрена нам старые? Мне открыт карт-бланш на использование ресурсов. Дело там, видать серьёзное и кто-то на государственном уровне ощупывает стремительно пустеющие карманы.
— А мне что делать, — осведомился вещевик, — нужно будет выдавать расходные материалы?
— Тебе не о чем беспокоиться, — успокоил его Виноградов. — У них всё своё, включая боевые скафандры и носовые платки.
— А туалетная бумага? — сострил Гуан.
— А будешь пошлить — отправлю на одном из «Чудильников»,
спецназу на помощь. Лишних рук не бывает — бывает пушечное мясо.
Последним пунктом планового обхода и, такого же обеда, оставалась, всё-таки столовая при камбузе. Не намереваясь пропустить приём пищи, командир корвета решил убить двух зайцев
сразу. Чем ближе он приближался к точке общепита, тем отчётливее слышал завлекающий запах, разносящийся по розоватому коридору. Анатолий Андреевич не переставал задаваться вопросом с той поры, когда их опора и надёжа вышла из орбитального дока, где находилась на капитальном ремонте:
— Какой дурак выкрасил коридор в идиотский цвет?! Где только краску такую нашли?
Чем ближе Виноградов подходил к камбузу, тем отчётливее осознавал, что, несмотря на всю привлекательность доносящихся ароматов, он не мог идентифицировать их ни с одним из знакомых обонятельных эталонов: «Неужели начальник продсклада где — то умудрился выбить новую марку синтетического мяса? Любитель
новаций. У нас и так полкоманды за животы держатся. Хорошо ещё, что на Марсе яблони не цветут, а то бы точно испробовали инопланетной растительности».
Зайдя в столовую, командир застал вместе, о чём-то спорящих: и повариху, и начальника продовольствия. Повар, Анфиса Анатольевна Безымянная, которую все ласково называли Пончик, что-то горячо доказывала своему оппоненту, Мыколе Апанасовичу Кочерге, которого не менее аппетитно прозвали Шмат, вероятно, в связи со своей служебной деятельностью. Мыкола, с такой же горячностью отстаивал свою точку зрения, на сложившиеся обстоятельства.
— Ну, что у вас тут стряслось? — спросил подошедший начальник.
Кочерга, со свойственным ему южным темпераментом, затараторил так, что не дал Анфисе, даже слово вставить, в плотную череду словесного потока:
— Ну, шо це таке, человече! Я еле выбил на складе этот деликатес, а мне с соседнего корабля, чуть зубы не выбили, за то, что я так шустрю. А ей всё не нравится, всё ставит под сомнение. Мэнэ гуторили о том, что это новейшее слово в пищевой промышленности!
От такого сочетания близкородственных языков, Безымянная с Виноградовым, только махнули руками и, каждый пошёл по своим делам: одна к плите, а другой жевать искусственные грибы и прочие соусы. На пороге показалась команда космических пехотинцев, изрядно проголодавшаяся и, судя по внешнему виду, употреблявшая в пищу, порой и не такие гамбургеры неизвестного происхождения.