— У меня такое впечатление, что мы внутри «Кремлёвской таблетки».
— Смотри не обделайся! — пригрозил ему Мотылёк. — А то, потом, мне сиденье отмывать.
Вездеход медленно приближался к месту назначения. Торопиться особой нужды не было, а вот осмотреться, как следует — стоило. Весенняя Япония утопала в красках. Неизвестно кому нужные здесь сады камней трудолюбивые руки разбросали тут и там, соревнуясь в утончённости. Повсюду цвела сакура. На это событие отозвался Таканаки, про которого все уже успели порядком позабыть, хоть он никуда и не девался. Он прочитал белый стих, в лучших традициях истинных самураев:
— Розовым цветом цветёт сакура, вот и птицы слетелись, радуясь весне…
Бубен, беззлобно сплюнув, лаконично высказался, что он об этом думает:
— Поэт хренов! Самурайский…
Огурцов добавил:
— Эка невидаль! Подумаешь — розовым цветом! У нас в это время сиреневым цветом распускается сирень, а под ней: одни несознательные граждане распускают руки, а на их лицах расползаются лиловые синяки, другие — уже спят мертвецки-пьяным сном, отсвечивая красно-багровыми лицами с голубовато-синим отливом — от непробудного пьянства. И дерутся порой, не на каких-нибудь мечах, а на косах. Это уже само по себе весьма символично…
Кротов, смеясь, выдал свой белый стих, в исконно русском понимании:
— Цветёт сакура словно дура — в эту пору, кто ж гнездится?
Сидя в «Хамелеоне», пехотинцы с удивлением наблюдали, как разобрав контейнер, Петерсон извлекал на свет Божий разноцветные плоские камни. Одни из них были овальные, другие круглые. Извлеклись и прямоугольные, с округлыми краями. Разложив их по полкам, он удовлетворённо кивнул головой. Шелтон, оценив перспективу, спросил Проводника:
— Ты что — свой сад камней сложить хочешь?
— Увидишь, — ответил Петерсон и отвернулся к иллюминатору.
В глубине лесного массива, вездеход наткнулся на странную кучу, сложенную из камней и прочего хлама, которого изобилует в тех местах, где водятся туристы. Команде показалось это событие чистой случайностью, но, Петерсон оживился и все поняли, что они прибыли на место.
— Это что — мы из-за этой фигни сюда ехали? — удивился Крот.
— Эта куча — только видимость, — пояснил Инспектор. — Раньше здесь собирались члены какого-то культа.
— А кому они поклонялись? — спросил Шелтон.
— Токопроводящей железяке. Сначала аборигены хотели разломать находку, но, после того, как пару идиотов прибило молнией, ниспадшей, отнюдь не с неба, конструкцию обожествили. Железяка находилась внутри гранитного строения. Аборигены выстроили над ним пагоду, как сумели и из чего получилось. Эта изящная трансформаторная будка входила, насколько я понимаю, в комплекс до того, как он подвергся реконструкции. Да, она даёт фору главному сооружению из необожжённого кирпича. Глина, замешанная на соломе и высушенная на солнце, не может придать строению утончённых форм. К тому же, мусор, собранный в окрестностях, пошёл в дело… Вот бункер, что под кучей скрывается — то, что нам нужно.
— А где же члены культа? — поинтересовалась Кузнецова.
— Разогнали, в не столь отдалённые времена. Япония, как вам известно, долгое время находилась в изоляции от остального мира. Одни члены сбежали, другие попрятались, ну, а третьих, просто напросто приучили к цивилизации. Теперь здесь пусто, ну, или почти никого. Всегда найдутся места, где вездесущие туристы проявляют свою сноровку — кто во что горазд.
— Это точно! — подтвердил Гоблин.
Боевой дрон разгребал мусор методично и неторопливо, оттаскивая его в сторону. Добравшись до токопроводящей шины, он произвёл необходимые замеры и убедившись в том, что она обесточена, продолжил работу.
— Не функционирует, — сказала Кэрол Хари. — Похоже — давно сел аккумулятор.
Под кучей земли и мусора, после того, как дрон их отгрёб в сторону, лежали два каменных обломка серого цвета, у которых явно не хватало центральной части. На их поверхности были высечены круги и прямоугольники, визуально подходящие под камни, которые привёз с собой Петерсон. Все геометрические фигуры оказались соединены между собой желобами, что сильно напоминало электрическую схему, только массивных размеров.
— Добрались, наконец-то, — облегчённо вздохнул Инспектор.
— Ну, а дальше что? — спросил Шелтон.
— Дальше? Дальше — самое интересное. Центральная часть схемы лежит в зоне активных туристических интересов. Необходимо дождаться ночи, когда любопытные посетители угомонятся и напьются в своих номерах.