После обеда ещё долго стоял запах синтетических котлет, которые повариха Анфиса Анатольевна соизволила изготовить, вместо неуклюжих шницелей. Ни кусать, ни резать, «подмётки» было несподручно, насчёт чего неоднократно поступали жалобы в редколлегию журнала «Крокодил», давно канувшего в лету. Коллектив журнала бодро откликался, в своё время, на эти заявления и внештатные художники, неоднократно обрисовывали в подробностях сатирическую тему, но безрезультатно. Отчего Безымянная откликнулась на критику, долго гадать не пришлось. Мыкола Апанасович Кочерга, ещё с полчаса, после окончания обеда, производил правой рукой непроизвольные круговые движения, подражая работе ручной мясорубки. Электрическая стояла рядом и не подавала признаков жизни. Все уже давно насытились, но стоны начальника продсклада ещё долго доносились во все уголки корвета.
— Будешь знать, как за барышней ухлёстывать! — злорадно процедил Плюшкин, направляясь в свой промтоварный склад.
После сдачи спецназом скафандров, он должен был провести профосмотр, невзирая на адмиральский час, которого он лишается. Почему он не может вздремнуть часок-другой, он так и не понял, отчего злился на всё и на вся: «У всех корабли, как корабли. У нормальных людей дурдом на выезде, а у нас на вылете. Доставим дураков в любую точку Солнечной системы. Время поставки, по мере комплектования батальонов на местах».
Последние приготовления подходили к концу. Кузнецова получила на складе «Орбитера» кучу пилюль на все случаи жизни в дебрях Амазонки, потому что именно туда они сейчас и направлялись. Главная угроза тропических стран, а особенно заболоченных мест — лихорадка. На это и был сделан главный упор, при выборе лекарств. Команда давно и надёжно была привита от всего, от чего можно привиться, но, как показала практика, не всегда метод срабатывает. Индивидуальные пакеты, пакетики и прочие мелочи участники экспансии распределили по многочисленным карманам и настало время отправляться в путь. На челнок погрузили всё, что могло бы пригодиться в непроходимой сельве, включая мачете и резиновые лодки с электрическими моторами. Водку решили не брать, помня о чрезвычайной влажности климата, но некоторые члены команды решили иначе, заявив, что ничего страшного не случится, если на Южно-Американском континенте появится пара лишних обезьян.
Шелтон обсуждал с замом ближайшие планы экспедиции:
— Высаживаемся в сельве, на границе с Перу, после чего нелегально проникаем на её территорию. Излишне упоминать, что места там не просто дикие, а непроходимые. Нам нужно будет попасть в район Куско, к одной из многочисленных пирамид. Проводник, гад, молчит о прямом пути назначения.
— А нас не засекут наземные станции слежения? — спросил Крот, зябко ёжась от одной мысли быть сбитым над необитаемым районом.
— Да эти места никто не охраняет, — успокоил его Шелтон. — Сам посуди — кому в голову придёт нелегально проникать в такую глушь, в которой передвижение возможно только водным путём и ни одного военного объекта? Правильно — никому. Передвижение браконьеров, промышляющих за шкурами аллигаторов, давно отслежены. Их,
теперь, как в Африке — отстреливают, не доводя дело судебных до разбирательств. Вот так вот! Кстати — наркокартели там тоже не промышляют — местность не та. Мы рискуем остаться в сельве в полном одиночестве. Ну, и глушитель помех, я думаю, сработает. Ещё: код «свой-чужой» предусмотрительно поставлен на челнок, несмотря на международные договорённости.
— С третьими странами можно не считаться? — спокойным голосом спросил Кротов, ничем не выдав своего удивления.
— На этой планете, только мы с тобой друг другу доверяем. Ну, и ещё кое-кто. Совсем немного людей…
Под челноком, плотным зелёным ковром, проплывали макушки деревьев девственной сельвы. Жизнь в ней шла в самых верхних ярусах, а внизу царила темнота, которую редко нарушал луч света, чудом пробившийся сквозь плотную стену растительности. Шелтон смотрел на дикую тропическую природу и в памяти всплывали отдельные обрывки воспоминаний, относящиеся к детству. Тогда, в его представлении, все южные страны выглядели, как кладезь изобилия и стоит зайти в гущу тропического леса, как обезьяны закидают тебя всем, что под руку подвернётся: бананами, апельсинами, кокосами и прочими абрикосами, вольно и свободно произрастающими — сами по себе. А главное — бесплатно. Много. Повсюду. С годами выявилась существенная деталь: главное в сельве, для чайника — не помереть от голода. Оказалось, так же, что в диком лесу самые страшные не змеи и не водяные удавы — анаконды, вместе с пираньями. Не хозяин сельвы — ягуар. Не хозяева рек — аллигаторы, а простые муравьи, коих и в средней полосе — тьма тьмущая, а в Амазонии, просто изобилие. Они съедают всё, что подворачивается под острые резцы. Ник помнил, как ещё в молодости подрядился в экспедицию, во главе с профессором — ботаником. Те гербарии, которые не успевали залить спиртом и запаять в цинковые контейнеры, к утру оказывались безнадёжно съеденными. А уж если идёт полчище муравьёв-кочевников, то и за собственное здоровье стоит побеспокоиться. Главное, побыстрее свернуть с их пути, обойдя кругом. Они идут широким фронтом и у редкого местного населения имеется система оповещения о приближении их армии. Жители временно покидают свои дома, зато потом в них не остаётся никаких вредителей, включая зазевавшихся змей.