— А что, после остывания магнитные свойства каменной вазы не восстанавливаются? — удивилась Кэрол.
— Спроси специалиста.
— Значит, умели как-то…
В разговор вмешалась Кузнецова, высказав свои сомнения:
— Вопрос другой — зачем это надо было делать, если учесть тот аспект, что ваза на ключ непохожа…
— Какой ключ? — удивилась Мухина, искренне раскрыв глаза на полную катушку.
— Долгая история в археологию, — вяло отмахнулась Люся. — Потом, как-нибудь, поговорим. У меня голова хоть и не болит, но самочувствие оставляет желать лучшего.
В кают-компанию завалился главный инженер корабля. Пьер Габо имел крайне помятый вид и неистребимое желание чем-нибудь поживиться. Это желание отражали его глаза и подчёркивал хищный взгляд. Присоединившись к страждущим пехотинцам, которые поправляли пошатнувшееся здоровье, он несколько обмяк и теперь излучал энергию благодушия, блаженно улыбаясь в пустоту. Хари, имеющая характер проявлять любопытство на всех уровнях бытия, подойдя к Гиббону спросила:
— Зачем в зоне предбанника ядерного реактора стоит бесцветный монокристалл топаза?
— Для определения безопасности, на предмет пробоя ионизирующего излучения, — лениво ответил Пьер. — При облучении ионизирующей радиацией, бесцветный топаз окрашивается сначала в коричнево-оранжевый цвет, затем в янтарно-коричневый, и наконец — в голубой. При электронном пробое он приобретёт нежно-голубой цвет, а при нейтронном облучении — пронзительный, глубокий сине-голубой цвет. Этот прибор не выйдет из строя и никогда не подведёт!
— А-а-а! — многозначительно протянула Кэрол, выражая этим мычанием полную понятливость.
От такого любопытства, главному инженеру закралась мысль, заключающаяся в том, чтобы топаз оставался на своём месте. «Того гляди сопрут!» — не покидал сонм сомнений.
— Да не нужен нам твой камень! — эмоционально крикнула Мухина, словно прочтя мысли Пьера.
В ответ на это заявление Гиббон только захлопал ресницами и вернулся к утренней трапезе, так как всё-равно ничего не оставалось делать, а только поверить бабам на слово.
Через непродолжительное время стоны стихли, а причитания прекратились. Кузнецова раздала всем по две таблетки примитивного «Цитрамона», так как точно знала, что в этом случае клин клином не вышибают. Не получится! Как и в случае с шампанским, красное вино имеет коварные свойства, когда его переберёшь. Девять пустых десятилитровых бутылей стояли вряд возле стены. Посуда из-под крепких напитков валялась рядом и её никто не подсчитывал.
В кают-компанию заглянул Виноградов и главный инженер оживился. Он подошёл к нему и задал мучивший его вопрос:
— Анатолий Андреевич! Поговаривают, что на кораблях космофлота двигатели модернизировать будут?
— По кой пень? — искренне удивился командир и от неожиданности склонив голову набок.
— Я слышал, что теоретически открыли гипотетические поля видоизменённого вакуума и, если на них воздействовать мощным электрическим разрядом, то скорость корабля увеличится.
— Во-первых, — пояснил Виноградов. — Мы и так куролесим на пределе человеческих возможностей и попади в такое поле, в экстремальном режиме полёта, то можешь считать себя покойником, а во-вторых… Ну, допустим — мы попали в это поле и прошли его до конца. Дальше что? Ветер кончился?
— К тому же, запрет на выход за пределы Солнечной системы никто не отменял, — добавил к сказанному старпом. — И это не просто пожелание, в приказном порядке, а вполне конкретная угроза.
В кают-компанию вошла Альбина Белая и оглядев помещение, спросила:
— Где Блюмбер? Он у меня записывался.
— На клизму? — заржал Огурцов, при поддержке товарищей.
— На квалификационном экзамене он, — сквозь смех процедил Крот.
— Зачем завхозу повышать квалификацию? — искренне удивилась медсестра. — Ему что снабженец привезёт, то он и будет учитывать… И то сказать, в юрисдикцию завхоза входят уже вкрученные лампочки, а те, что покоятся на складе, ещё выбить надо… Развели бюрократию… Никто их не выдаст, за здорово живёшь! Даже самому себе.
— Ты сама знаешь, что ему может привезти Горидзе, — ехидно улыбаясь, сказал Таран. — Глаз да глаз нужен; и опыт, и знания, как противостоять подлянкам.
— А если серьёзно? — нахмурившись, спросила Белая.
— Да вон он, в углу — здоровье рихтует…