Я протянул ее и стал ждать. Сначала она колебалась, заставив меня нахмуриться, но потом повернулась и просунула руки в отверстия. Я накинул жилет ей на плечи, прежде чем повернуть ее спиной к себе.
— Черт возьми, малыш, я мечтал увидеть тебя в моей жилетке и ни в чем другом. Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, если бы моя нашивка была у тебя на спине.
Глаза Далии расширились, а я ухмыльнулся.
— Разве ты не слушала меня, детка? Когда ты приняла меня в себя и подарила мне эту сладкую вишенку, я сказал тебе, что дороги назад нет.
На ее скулах проступил румянец, а губы изогнулись в улыбке.
— Я подумала, что, возможно, это было просто под влиянием момента, но не хотела предполагать…
— Ты действительно думаешь, что я потратил время, трахая тебя обнаженной, если бы не собирался сделать тебя своей? — я закатил глаза, схватил за края выреза и притянул ее тело к себе.
Прелестный румянец окрасил ее щеки, и она покачала головой.
— Теперь, когда мы разобрались с этим дерьмом, я собираюсь трахать тебя, пока на тебе будет жилет с моим именем.
Мысль поразила меня, и я сделал мысленную заметку поговорить с ней о том, чтобы Молли набила ей татуировку. Значок "собственность" предназначалась для других, чтобы все знали, что на нее претендуют, и чтобы они держали свои гребаные руки и глаза при себе. Но если бы мое имя было написано чернилами на ее кремовой коже… это было бы только для нас.
Я схватил ее за талию, приподнял и посадил на середину кровати. Затем я встал на край и наслаждался аппетитным видом моей женщины, обнаженной передо мной.
— Покажи мне киску, которая принадлежит мне, детка, — потребовал я.
Далия медленно раздвинула ноги, открывая мне прекрасный вид на свой обнаженный, мокрый центр. Блять. Мой член набух, а чувствительная головка болезненно терлась о мои джинсы.
Не отрывая взгляд с нее, я быстро снял с себя оставшуюся одежду, затем забрался на кровать. Я лег на живот, втиснув плечи между ее бедер, и просунул руки под ее сексуальную попку.
— Ты чертовски восхитительно пахнешь.
На вкус она была еще лучше. Не торопясь, я ласкал ее киску и глотал ее соки, наслаждаясь каждым глотком. Когда она попыталась приподнять бедра, я легонько шлепнул ее по киске, прежде чем снова скользнуть рукой под ее ягодицы.
— Оставайся неподвижной, — прорычал я. — Или я остановлюсь.
— Пожалуйста, — умоляла она, запустив руки в мои волосы и отчаянно дергая их.
— Не торопи меня, Далия. Просто расслабься.
— Расслабься? — фыркнула она. — Ты заставляешь меня нуждаться в тебе, так что позаботься об этом!
Я ухмыльнулся.
— О, я сделаю это, детка. Но я собираюсь сделать это по-своему.
Проигнорировав ее милое рычание, я вернулся к своему перекусу. Звуки, которые она издавала, сводили меня с ума. Я отчаянно хотел их услышать, когда она будет разваливаться на части вокруг моего члена. Но я держал себя в руках и лениво исследовал то, что принадлежало мне. В конце концов, я ввел два пальца в ее влагалище, загнул их вверх и слегка подул на ее клитор.
Далия застонала и заерзала.
— Кай… — ее бедра дернулись, и я отстранился, шлепнув ее по бедру и впившись в нее взглядом.
— Последнее предупреждение, Далия.
Она кивнула и прикусила губу так сильно, что кожа побелела.
Губами, языком, зубами и пальцами я медленно мучил ее, возбуждая и развращая. Я знал, что давление внутри нее нарастает, и когда я наконец позволю ей кончить, это будет сильно. Я был полон решимости убедиться, что она запомнит все о том, как я впервые трахнул ее, когда она лежала в нашей постели, одетая в мою жилетку.
Зная, как громко она кричит, когда кончает, и до какого исступления я довожу ее, я принял решение утром начать поиски другого жилья. А пока нужно было убедиться, что никто другой не услышал ее криков удовольствия, потому что я убил бы любого, кто увидел или услышал то, что предназначалось только мне.
Пока она дрожала от сдерживаемого желания, а ее кожа раскраснелась от лица до кончиков пальцев ног, я сосредоточился на ее маленьком твердом бугорке. Я втянул его в рот, в то время как мои пальцы коснулись ее самого чувствительного места внутри. Затем я вытащил одну руку из-под нее и зажал ей рот как раз вовремя, чтобы заглушить ее крик, когда она распадалась на части. Звук отдался прямо в моем члене, и я вжался тазом в матрас, пытаясь сдержать свой оргазм.