Глава 2
Понедельник начался с телефонного звонка.
Я схватила трубку и сонно пробормотала:
– Алло!
– Виола Ленинидовна? – бодро прочирикал девичий голосок.
– Слушаю.
– Наверное, я вас разбудила, – огорчилась девица.
Глаза нашарили будильник. Семь сорок пять, надо же, я спала без задних ног, не услышала, как Олег ушел на работу. И что ответить нахалке, которая трезвонит людям ни свет ни заря? Рявкнуть: вы меня вытащили из кровати, где я совершенно спокойно могла провести еще часа два? Мне, между прочим, не надо ходить на работу к определенному времени.
При мысли о работе настроение стало еще хуже. Не далее как неделю назад Олеся Константиновна, забирая у меня рукопись нового романа, заявила:
– Виола Ленинидовна, разрешите дать вам совет.
– Выслушаю с огромным удовольствием, – воскликнула я, а сердце ушло в пятки.
Вот, дождалась! Сейчас моя редакторша швырнет в окно вымученную госпожой Ариной Виолевой [3] повесть, а потом заявит:
– Издательство «Марко» более в ваших услугах не нуждается, ступайте прочь.
Олеся Константиновна кашлянула, потом встала и сунула папку с рукописью в шкаф. У меня немного отлегло на душе.
– Уважаемая Виола Ленинидовна, – начала редактор, – не скрою, вы перспективный автор…
Огромное ликование затопило мою душу.
Меня хвалят! О боже!
– Но очень и очень несобранный, – продолжала Олеся Константиновна, – еще ни разу не сдали книгу вовремя. Честно говоря, это немного напрягает издательство, мешает его ритмичной работе. Вот поэтому я решилась дать вам один совет, организационный. В ваших рукописях, как правило, около трехсот двадцати страниц.
– Триста пятьдесят, – пискнула я.
– Хорошо, – кивнула редактор, – и работаете вы над повестью три месяца.
– Да.
– Триста пятьдесят, – защелкала калькулятором Олеся Константиновна, – разделить на девяносто дней, получим.., получим.., примерно четыре страницы. Если вы ежедневно станете их писать, то через три месяца безо всякого напряга и мучений получится детектив. Вам ясен ход моих рассуждений?
– Более чем, – кивнула я – Ну и как?
– Прямо завтра примусь за планомерную работу.
– Вот и здорово! – повеселела Олеся Константиновна. – Кстати, Смолякова именно так и поступает. Правда, она выдает за сутки по двадцать листов текста формата А-4, но нельзя от всех требовать подобной работоспособности!
Придя домой, я, горя желанием хоть отдаленно походить на Смолякову, уселась за стол и уставилась на стопку кипенно-белых, абсолютно чистых листов бумаги. Сначала сгрызла два карандаша, потом сломала несколько ручек, сходила попить чаю, промучилась еще несколько часов, но так и не выдавила из себя ни строчки.
Ну не понимаю, каким образом госпожа Смолякова выдает ежедневно на-гора столько текста.
Может, она и не живой человек вовсе, а робот?
Решив отложить начало новой жизни на завтра, я плюхнулась в кровать и заснула. Но ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье книга не писалась. По расчетам Олеси Константиновны, у меня сейчас должно уже быть шестнадцать страниц, а на самом деле кипа листов так и осталась девственно чистой. Может, лучше создавать в день по восемь страниц? Тогда я пока еще побалбесничаю, а потом как сяду, как схвачусь за ручку да как напишу! Вот только о чем? Ну скажите на милость, где Смолякова нарывает сюжеты для своих книг?
В воскресенье вечером, побывав у Лариски, я заснула в самом отвратительном настроении, дав себе честное слово проснуться завтра в шесть утра и кинуться к письменному столу. И вот пожалуйста, меня вытаскивает в семь сорок пять из-под одеяла нахалка, спрашивающая противным голоском, не разбудила ли меня.
Да мне давно пора работать!
– Извините, если нарушила ваш покой, – неожиданно пропищала трубка.
– Ничего, – рявкнула я, – мы, писатели, в это время уже пишем.
– Ой, простите.
– Не беда.
– Когда вам можно перезвонить?
– Говорите сейчас.
– Не хочу мешать творческому процессу.
– Ерунда.
– Право, мне неудобно, назовите время.
– Да зачем вы звоните!
– Ой, не сердитесь!
– Мне и в голову не пришло сердиться.
– Меня Юлей зовут.
– Очень приятно. Виола.
– Да знаю, – хихикнула Юля, – ну вот, теперь мне влетит.
– От кого и за что?
– От Архипа Сергеева!
– Это кто такой?
– Вы не знаете?!
В голосе Юли прозвучало такое удивление, словно она произнесла слова «Иисус Христос», а я не поняла, о ком идет речь. Неожиданно я обозлилась на наглую девицу: ну с какой стати мне всех знать!
– Понятия не имею об Архипе Сергееве, – рявкнула я – Вот! Вы таки рассердились, – заныла Юля, – теперь откажетесь прийти, а меня уроют.
Я тяжело вздохнула. Ситуация прояснилась. Юля небось работает администратором на телевидении, и в ее обязанности входит приглашать гостей в шоу. Меня же с некоторых пор начали звать на всякие передачи. Правда, центральные каналы и примкнувший к ним СТС не жалуют госпожу Виолову, очевидно, не считают ее достаточно популярной. Зато у кабельного телевидения я нарасхват и являюсь теперь звездой телеэкрана, так сказать, третьей категории.
– Что у вас за мероприятие?
– Жутко интересное!
Ясно, боятся, что проект провалится, и потому начинают с персоны, которая не очень будет злиться, если передача не пойдет вообще. Масса программ умирают на стадии так называемого «пилота», и звезды крайне неохотно идут на подобные эксперименты. Потратишь три, четыре часа – и все впустую. Пресс-атташе «раскрученных» артистов, как правило, спрашивает:
– Ваша программа уже стоит в сети? Нет? Тогда мы не придем.
Но мне, только-только делающей себе имя, не пристало кривляться, поэтому я со вздохом сказала:
– Хорошо. О чем речь пойдет?
– Это просто.., ну, нужно поболтать.
– Тема какова?
– Ну.., о песнях.
– О песнях? Юля, вы меня с кем-то перепутали? Я пишу детективы.
– Нет, – обиженно ответила девушка, – хотя частенько я перевираю чужие имена. Но вас хорошо знаю.
– С какой стати мне говорить об эстраде?
– Ваша последняя книжка о певице.
– Не совсем верно. Там просто в самом начале убивают примадонну, которая некогда пела на сцене.
– Вот видите! – оживилась Юля. – Наша темочка!
Неожиданно во мне проснулся интерес.
– А что, за кулисами часто кого-то убивают?
– Физически нет, – охотно ответила Юля, – но гадостей могут кучу сделать, ну, допустим, насыплют вам в туфли крупную соль.
– Зачем?
– абсолютно искренне удивилась я.
Собеседница захихикала:
– Ну а вы попробуйте, напихайте соли себе в ботиночки и походите. Она сначала ноги натрет, а потом растворится, и ссадины будут огнем гореть.
– Вот ужас!
– Ага. А теперь представьте, что в этот момент вы по сцене скачете! Ой, вы лучше скажите – придете?
– Куда?
– Сегодня вечером, в зал «Рондо», к девятнадцати часам.
Я изумилась до крайности.
– «Рондо»? Но это же одна из самых крупных площадок Москвы, думаю, очень дорогое место.
Похоже, программа не стеснена в средствах, что весьма странно для кабельного телевидения.
Группы, снимавшие меня до сих пор, делали это либо в крошечных, скромно оборудованных студиях, или на улицах, или у нас дома. Последний вариант обычно нравится телевизионщикам больше всего: и «объект» запечатлен на пленку, и чаю с пирожными попили. А тут «Рондо». Ладно, поудивлялась, и хватит, теперь займемся делом.
– Договорились.
– Ой, здорово, ну классно, вот повезло, – принялась бурно радоваться Юля, – я так боялась, что вы откажетесь! Ума не приложу, к кому бы я тогда обратилась. А вы! Такая милая! Замечательная, покладистая!
С одной стороны, я очень люблю, когда меня хвалят, с другой, став объектом восхищения, начинаю смущаться, поэтому в ответ на слова Юли я сказала:
3
Арина Виолова – псевдоним Виолы Таракановой. Под этим именем она пишет детективы. О том, как госпожа Тараканова превратилась в писателя, можно прочитать в книге «Чудеса в кастрюльке».