Ньюмен неподвижно сидел и наблюдал. Его мать, наконец, устроилась возле открытой кухонной двери, пытаясь читать «Таймс». Он только что закончил уже четвертый раз за сегодня спорить с ней, потому что она никак не могла понять, почему он отказывается сходить к Финкельштейну, чтобы тот поменял эту газету на «Игл», а, прежде всего, почему он считает что «Таймс» лучше. Он настоял на своей новой точке зрения что «Таймс» ей подходит больше, и оставил ее ворчать на кухне.
Сидя теперь на жаре, он размышлял, как это он завтра пройдет мимо газетной стойки на углу и не купит газету. Конечно, он может просто остановиться и купить как обычно, как будто ничего и не произошло. В конце концов, он ничем не был обязан бедняге еврею, но это конечно не объяснение. И вполне могло случиться так, что в тот момент, когда он будет расплачиваться с Финкельштейном, мимо будет проходить Фред или Карлсон…
Краем глаза он заметил, что кто-то остановился на другой стороне улицы. Карлсон, увидел он. Тощий, с садовой лопатой в руке, он смотрел туда, где разгружался грузовик. Он повернулся к Ньюмену и, кивнув в сторону грузовика, сказал: – Вторжение продолжается.
Быстро, слишком приветливо, Ньюмен ответил ему через улицу: – Вот и я смотрю.
Они обменялись угрюмыми кивками, и Карлсон зашел в дом.
Миссис Дипо стояла перед своим домом, который был на четыре дома ближе к углу, чем дом Карлсона и мелким дождиком поливала свою лужайку. Сидящая рядом с ее тростью сука-спаниель тянула морду к освежающей воде. Время от времени, миссис Дипо поглядывала через улицу на Ньюмена. Он знал, что так поздно она никогда не поливала.
Из дома, в который вносили мебель, вышел седобородый старик. Следом за ним выбежали Мортон и Ширли и с криком побежали к стоящему рядом с грузовиком Финкельштейну. Он шлепнул девятилетнюю Ширли, и она убежала в дом. Одиннадцатилетний Мортон стоял возле отца и деда и смотрел, как работают грузчики.
А теперь – Ньюмен знающе кивнул головой, – старик вынесет стул на лужайку и будет читать еврейскую газету, а через несколько месяцев въедет еще одна семья, а через год жильцы квартала начнут продавать свои дома. Наверное, Фред был прав; округу нужно от них очистить. Однако они имеют право жить где угодно…
Совсем неподалеку хлопнула, закрываясь, дверь с сеткой от насекомых. Он повернулся и увидел, как из соседнего дома с грохотом вывалился Фред, натягивая брюки и застегивая их на твердом выпирающем животе. Во рту у него была свежая сигара, – он только что поужинал. С удовольствием выгибая спину, он стоял, рассматривая грузовик на углу. Потом он повернулся к Ньюмену, чья веранда отделялась от его, низкой перегородкой из кирпича. Ньюмену казалось, что после еды он всегда становился полнее и как-то грубее с торчащей вперед свежей сигарой и зубами, которые были видны под косящими, запухшими глазами.
Повернувшись лицом к Ньюмену, он только один раз указал головой на грузовик. Ньюмен сердито сжал губы и покачал головой.
Не говоря ни слова Фред, подошел к перегородке и, приподняв бедро, устроился на ней опираясь спиной о дом.
Ньюмена охватило беспокойство. Его ладони на подлокотниках шезлонга стали скользкими.
– Присаживайся, – по-соседски сказал он Фреду, и снял очки.
Фред перемахнул через перегородку и подошел к нему. Он пружинисто сел на другой шезлонг и откинулся на спинку, глядя на небо над ровной линией крыш домов на другой стороне улицы. Солнце уже опустилось за грузовик, и он отбрасывал от угла длинную тень. Фред выдохнул дым, который повис вокруг его головы, потом повернулся и перевел свои запухшие глаза на Ньюмена. Ньюмен почувствовал, как забилось его сердце. Он никогда не мог сказать, о чем думал Фред, потому что в его глазах был виден только блеск.
– Очки купил, да? – рассматривая очки, Фред высасывал застрявшую между зубов частичку пищи.
– Да, вот совсем недавно, – непринужденно ответил Ньюмен, вертя их в руках.
Фред вытянул ноги и скрестил их. – Я различаю дорожные знаки за милю. Я ем овощи. – Он снова уставился поверх крыш.
– Овощи? Это никогда мне не помогало, – с готовностью сказал Ньюмен.
– Я имею в виду сырые. Видел, что делают собаки? Когда у них начинает слабеть зрение, они ищут и едят траву. Понаблюдай как-нибудь за моими собаками.
– Я думал, они едят траву для пищеварения.
– Пищеварение всегда связано со зрением, – авторитетно сказал Фред.
Ньюмен не был согласен. Месяц назад он бы упорно спорил. Но это был первый раз, когда Фред сидел с ним на его веранде. – Я никогда не знал об этом.
– Будь уверен, – сказал Фред и повернул голову направо, к грузовику. – Можешь прочитать надпись на грузовике.
Ньюмен надел очки. – Лед, – сказал он.
– Нет, под этим.
– Ну, нет, этого я не могу прочесть.
– Доминик Аудитор, Уголь и Лед. Брум стрит, 46. – Прочитав адрес, он казалось, сам удивился. Оба были поражены этим. – Брум стрит, – повторил он. – Это в нижней части Ист-Сайда. – Он повернулся и посмотрел на Ньюмена. – Вот кого он сюда привозит.
Некоторое время они оба смотрели на грузовик и на стоящего рядом с ним Финкельштейна. Фред повернулся и как будто хотел заговорить, но продолжал сидеть, уставившись на лицо соседа.
Ньюмен почувствовал, что сложившиеся слова уже готовы выскочить изо рта. Но он не был уверен, что они прозвучат без фальши. Он не привык говорить о насилии. К тому же теперь, после того, как вышел Фред, с другой стороны улицы на него смотрела миссис Дипо. Он промолчал. Фред продолжал смотреть прямо ему в лицо. Он почувствовал, как краснеют его щеки. Он вынул носовой платок и, прикрыв им лицо, громко высморкался.
– Карлсон бился со мной об заклад, что сегодня утром ты у него купишь.
– У него ? – Ньюмен услышал что смеется.
– Я знал, что ты этого не сделаешь. Теперь мы собираемся каждое воскресенье приводить Билли на угол.
– Отлично, – спокойно сказал Ньюмен. Фред кивнул и снова повернулся на угол.
Ньюмен почувствовал, как будто на него подул прохладный освежающий ветерок и откинулся на спинку. Он погрузился в радужное видение понедельника, возможно работа в «Дженерал Электрик», больше денег опять же… – Как твои собаки? – безмятежно спросил он.
– Разленились, но в порядке. Я готовлюсь к большой охоте на открытие сезона.
– Снова поедешь в Джерси?
– Да. – Фред мечтательно покачал головой. – Знаешь, все отдал бы, чтоб сейчас поохотиться. Черт подери, я могу охотиться круглый год.
Никогда прежде между ними не возникала такая доверительность. Ньюмен услышал дружеские нотки. Он всегда раздражался от мысли, что Фред считает его чудаком. Теперь по какой-то причине он вырос в глазах Фреда. Это было приятно. – Хочешь принести жене еще лисьих шкурок?
– У нее уже есть две. Не хочу ее баловать. Видел мое новое ружье?
– Новое купил, да? Смешно, но я не увлекаюсь охотой. – Возможно… возможно он и сходит на следующий раз. Хорошая новая работа завтра, потом с ребятами на охоту.
– Ты что, никогда ничего не подстрелил? – недоверчиво спросил Фред.
– Да нет, ничего…
– Но ведь ты же был на войне, правда?
– Да, но… – Он смутился от мысли о сравнении охоты на животное и тем, чем он занимался на войне. – Честно говоря, я об этом не рассказываю. Это то, о чем хочется забыть.
– Ты уложил кого-нибудь?
– Ну, да. – Чтобы покончить с этим, он признался: – Однажды я попал в одного фрица.
– Как это было? – Фред неожиданно полностью переключился на него. – Как ты его уложил? – Он замер и его голос был едва слышен.
Ньюмен попытался засмеяться, – Обычно, – потом снова посмотрел вперед, удивляясь, почему ему нужно бояться этого неожиданного восхищения Фреда тем, что он убил человека.
– Ты ходил посмотреть, куда ты в него попал?
– Фред, я не люблю говорить об этом, – серьезно и категорично сказал он. Он не мог понять, как, но то убийство как будто перекликалось с сегодняшним днем.
– Ладно, но это произошло с первого выстрела? – спросил Фред так, будто это был последний вопрос на ответе, на который он настаивал.
Ньюмен услышал, как завелся грузовик для перевозки льда и с облегчением повернулся, чтобы увидеть, как он уезжает. Финкельштейн и его юный сын наблюдали за этим стоя на краю тротуара. Ньюмен глянул на Фреда, который повернулся, чтобы посмотреть на них. На щеках у Фреда вздулись желваки. Он снова повернулся к Ньюмену и уставился на него своими прищуренными голубыми глазами.
– Ты знаешь, что мы собираемся делать. Знаешь, да? – спросил он тихим хриплым голосом.
– Я… да, ты говорил мне.
– Ты с нами?
Ньюмену хотелось бы, чтобы они сидели немного дальше друг от друга, чтобы он мог двигаться. Он не хотел уклоняться от взгляда Фреда, а если бы сейчас он пошевелился, могло бы показаться именно это.
– Ну, а что же вы хотите сделать?
– Выгнать их вон отсюда.
– Как?
– Запугать их до смерти.
– Ты имеешь в виду… – Ньюмен замолк.
– Сделать так, чтобы им здесь стало плохо.
– Как вы думаете это сделать?
– Есть такая организация. Ты знаешь о ней.
– Да.
– Каждый день мы принимаем в нее новых членов. Когда людей будет достаточно, мы начнем действовать.
Они не шевелились. Голоса понизились до шепота. Ньюмен почувствовал, что глубоко сожалеет, что вообще рассказал Фреду о том, что когда-то убил человека.
– Как это, заставить выехать? – невинно спросил он, как будто чтобы таким образом восстановить свой старый образ в глазах Фреда.
– Понимаешь, так чтобы им больше не хотелось здесь жить, – сказал Фред, впервые выказывая нетерпение.
Ньюмен – как казалось, спокойно – снял очки. У него все вздрогнуло внутри, когда Фред своим негнущимся указательным пальцем ткнул его в бедро.
– Дело вот в чем. Когда ребята вернутся с войны, они будут искать организацию, которая сможет дать то, что им нужно. Они не потерпят, что все эти жиды позанимали все должности, все рабочие места. Это ты знаешь, – добавил он. Ньюмен не смог возразить и кивнул. – Совсем скоро у нас будет очередное собрание. Хочешь, скажу когда. Придешь?
– Хорошо. Конечно, – нерешительно вздохнув, сказал Ньюмен.
– Ты же вступишь в члены, да? Тебе все будут рады.
– Ты имеешь в виду…
– В квартале.
– Карлсон с вами?
– Ну да. Он с нами с самого начала. На это собрание из Бостона приезжает известный священник. Знаешь, мы сотрудничаем со священниками, – сказал он, почти извиняясь, – до тех пор, пока они нам близки. Дело в том, что мы сможем очистить округу только все вместе, вымести их всех вон, – он кивнул в сторону углового дома, – как кегли. Что скажешь?
Мистер Ньюмен приподнял подбородок и сощурился как будто размышляя. Почему, спрашивал он себя, я должен предполагать, что они будут применять насилие? Однако, когда, повернувшись, он посмотрел на Фреда, то понял, что тот говорил именно о насилии. Раньше, чем он успел сделать еще одно неопределенное замечание, Фред сказал: – Нам нужны люди твоего класса. Сегодня утром Карлсон хотел серьезно поспорить, что ты купишь у Финкельштейна. Он думал, что ты такой же.
Неожиданно для Ньюмена его осторожность улетучилась. – Какой это, такой же? – быстро спросил он.
– Ты знаешь, о чем я, – сказал Фред.
Ньюмен не знал наверняка. И он тотчас же испугался, что на его лице видно смущение от того, что имел в виду Карлсон. – Я присоединюсь к вам, – сказал он, беспокойно ворочаясь на брезентовом сидении шезлонга.
Фред легко хлопнул его по ноге и поднялся, оседлав подставку для ног шезлонга. Приподняв ногу, он подтянул брюки и с ухмылкой человека открывающего секрет сказал: – Ньюмен, ты что надо. – Он посмеялся над собой, как коммивояжер, который после сделки признается в собственной гуманности: – Ты из тех немногих в квартале с кем мне пришлось повозиться.
Ньюмен засмеялся: – Пришлось повозиться со мной?
Он только сейчас понял, что весь этот год Фред говорил с ним так же искренно, как и во время сегодняшнего разговора. Раньше он не понимал, как далеко все зашло…
– Пора идти, прогулять собак. В подвале я делаю модель парусника, – сказал Фред, перемахивая ногой через перегородку. – Заходи потом когда будет время. Это мое хобби. Увидимся.
– Теперь не беспокойся, – сказал Ньюмен, когда Фред пошел в дом.
Уставившись на дом Карлсона на другой стороне улицы, он почувствовал некоторое облегчение. Карлсон, это не Фред. Карлсон работал старшим кассиром в банке. Служащий банка. Вспоминая теперь, как Карлсон повернулся к нему через улицу и сказал: «Вторжение продолжается», Ньюмен ощутил слабую гордость за его озабоченность. И Фред тоже… Весьма приятно быть в дружеских отношениях с соседями. Может быть, вращаясь в их обществе, ему удастся встретить подходящую женщину. Может быть…
К нему снова вернулась мысль о завтрашнем дне. Он поднялся с шезлонга с чувством острой тревоги. Куда ему идти? Что с ним будет?.. Он услышал, что справа от него открылась дверь, и появился Фред с двумя рыжими сеттерами, которые беспорядочно обнюхивали все вокруг него и путали поводки друг друга. Через перегородку веранды Фред засмеялся Ньюмену, засмеялся по-дружески. Затем вместе с собаками он сошел по ступенькам вниз на улицу, их длинные когти постукивали по бетонной дорожке. Разговаривая с ними вполголоса, он резко подтягивал их за поводки, когда они убегали слишком далеко от него, и вся троица скрылась в спускающихся сумерках.
Мистер Ньюмен постоял немного, прислушиваясь к затихающим звукам постукивающих когтей, а потом на улице воцарилась тишина. Стоя он почувствовал глубокую благодарность при воспоминании о дружелюбной улыбке Фреда. Его охватило ощущение товарищества. Слава Богу, чуть не сказал он вслух, не все так глупы как Гарган! Завтра он отправится в город и найдет работу. Даже лучшую должность. Например…
Его глаза заметили включенный в окне углового магазина свет. Оттуда на темный тротуар отсвечивало желтым. На лице мистера Ньюмена появилось выражение сурового негодования. Его грудь расправилась, а маленькая челюсть напряглась. Работают по воскресеньям, подумал он, чтобы не упустить ни гроша. Неожиданно разгневавшись, он снова решительно опустился в шезлонг. Он дождется возвращения Фреда и потом серьезно поговорит с ним об этом. Смотря на желтый свет на углу, он почувствовал, как в него вливается неведомая ранее сила, казалось даже его тело увеличивается. Образ бородатого мужчины в ермолке, так уверенно устроившегося в их квартале, чувствующего себя так вольготно, возник перед ним и в сгущающейся темноте он дожидался стука собачьих когтей.