— О нет, инспектор! Ничего подобного.
— Послушайте, доктор Мэйверик! Я видел в стене два отверстия от пуль. Они прошли в опасной близости от головы мистера Серроколда.
— Возможно. Но у Лоусона не было намерения убить мистера Серроколда или хотя бы ранить его. Он очень любит мистера Серроколда.
— Весьма странный способ выражать любовь.
Доктор Мэйверик снова улыбнулся. Эту улыбку инспектор Карри переносил уже с трудом.
— Все, что мы делаем, мы делаем намеренно. Ну например: вы не можете вспомнить чье-то имя или лицо. Почему? Да потому, что вы бессознательно хотите его забыть.
Взгляд инспектора выразил недоверие.
— Даже если мы просто оговариваемся, в этой оговорке таится глубокий смысл. Эдгар Лоусон стоял всего в нескольких футах от мистера Серроколда. Он легко мог убить его наповал. И однако, промахнулся. Почему же он промахнулся? Да потому, что хотел промахнуться. Вот и все. Мистеру Серроколду не грозила ни малейшая опасность, и сам мистер Серроколд ясно это сознавал. Он понял жест Эдгара именно так, как его и надо было понимать. Как жест протеста и вызова миру, который отказал ему в главном, что нужно ребенку, — в любви и защищенности.
— Я хотел бы видеть этого молодого человека.
— Конечно, если желаете. Вчерашняя вспышка очистила его разум и успокоила душу. Сегодня ему гораздо лучше. Мистер Серроколд будет очень доволен.
Инспектор Карри внимательно посмотрел на доктора Мэйверика, однако тот был абсолютно серьезен.
Инспектор вздохнул.
— Есть ли у вас мышьяк? — спросил он.
— Мышьяк? — Вопрос был для доктора Мэйверика неожиданным. — Любопытно узнать, почему именно мышьяк?
— Прошу вас отвечать на вопрос.
— Нет, мышьяка, ни в каком виде, у меня нет.
— А лекарства есть?
— Конечно. Успокаивающие. Морфий, барбитураты. Обычный набор.
— Вы лечите миссис Серроколд?
— Нет. Их семейный врач — доктор Гантер из Маркет-Кимбла. У меня, разумеется, тоже есть диплом врача, но я практикую исключительно как психиатр.
— Так, так. Что ж, благодарю вас, доктор Мэйверик.
Когда доктор Мэйверик вышел, инспектор Карри сказал сержанту Лейку, что психиатры действуют ему на нервы.
— Перейдем к членам семейства, — сказал он. — И начнем с этого американца, Уолтера Хадца.
Уолтер Хадц вел себя осторожно. Он словно присматривался к полицейскому инспектору. Но отвечать не отказывался.
— Электропроводка в Стоунигейтсе в плохом состоянии. Вся система очень устарела. В Штатах такого не допустили бы.
— Кажется, электричество провели еще при покойном мистере Гулбрандсене-старшем, когда оно было в новинку, — сказал инспектор Карри, слегка улыбаясь.
— Вот именно! Добрая старая феодальная Англия. И с тех пор здесь ничего не меняли.
На этот раз выбило пробки и погасли почти все лампочки в Зале. Он, Уолтер, пошел заменить пробки. Поменял и вернулся.
— Сколько времени вы отсутствовали?
— Точно сказать не могу. Пробки находятся в неудобном месте. Мне понадобились лесенка и свеча. В общем, это заняло минут десять — пятнадцать.
— Вы слышали выстрел?
— Нет, я ничего не слышал. На кухонную половину ведут двойные двери, а одна из них обита чем-то вроде войлока.
— Понимаю. А когда вы вернулись в Зал, что вы увидели?.
— Все там столпились у двери, которая ведет в кабинет мистера Серроколда. Миссис Стрэт сказала, что мистер Серроколд убит, но оказалось, что он цел и невредим. Этот болван Лоусон промахнулся.
— Вы узнали револьвер?
— Еще бы! Это был мой собственный револьвер.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Дня два или три назад.
— Где вы хранили его?
— В комоде, в моей комнате.
— Кому было известно, что вы храните его там?
— Не знаю, кому и что известно в этом доме.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что они здесь все с приветом.
— Когда вы вернулись в Зал, там были все?
— Кто — все?
— Все те, кто там был, когда вы пошли менять пробки?
— Джина была… и старая седая дама, и мисс Беллевер… Я не обратил особого внимания, но, кажется, так.
— Мистер Гулбрандсен приехал позавчера, и приехал неожиданно?
— Да. Как я понял, это был непредвиденный визит.
— Его приезд кого-нибудь поразил или взволновал?
Уолтеру Хадцу понадобились две-три секунды, прежде чем он ответил.
— Нет, такого я не заметил.