— И вы, вероятно, почти его не знали?
— Он приезжал три или четыре раза, когда я была ребенком. Во время войны я уехала в Америку, а сюда вернулась всего полгода назад.
— Вы вернулись на постоянное жительство? Не просто погостить?
— Я еще не решила, — сказала Джина.
— Вы были вчера вечером в Зале, когда мистер Гулбрандсен ушел в свою комнату?
— Да. Он пожелал всем спокойной ночи и ушел. Бабушка спросила, есть ли у него все ему необходимое, и он сказал, что все есть и что Джолли отлично его устроила. Я в точности его слов не помню, но смысл был именно такой. Еще он сказал, что ему надо писать письма.
— А что было после этого?
Джина описала сцену между Льюисом и Эдгаром Лоусоном. Инспектор Карри слышал это уже много раз, но в устах Джины оно приобрело большую красочность. Оно стало драмой.
— Револьвер он взял у Уолли. Подумать только! Забрался в его комнату и стащил. Не ожидала я от Эдгара такой прыти.
— Вы встревожились, когда они пошли в кабинет и Эдгар Лоусон запер дверь?
— О нет! — сказала Джина, широко раскрыв свои огромные карие глаза. — Мне это понравилось. Настоящий театр! Все, что делает Эдгар, всегда нелепо. Его нельзя ни на минуту принимать всерьез.
— Однако он стрелял.
— Да. Мы сперва подумали, что он застрелил Льюиса.
— И это вам тоже понравилось? — не удержался инспектор.
— О нет! Я пришла в ужас. И все пришли в ужас, кроме бабушки. Она и бровью не повела.
— Это весьма странно.
— Нет. Такая уж она у нас. Не от мира сего. Не верит, что может случиться что-то плохое. Она просто прелесть.
— Кто находился в Зале во время этой сцены?
— Все. Конечно, кроме дяди Кристиана.
— Положим, не все, миссис Хадд. Кто-то входил и выходил.
— Разве? — неуверенно спросила Джина.
— Ваш муж, например, выходил что-то там починить…
— Ах да. Уолли может починить что угодно.
— Во время его отсутствия раздался выстрел. Но все вы подумали, что стреляют в парке.
— Не помню… Нет, вспомнила. Стреляли сразу после того, как свет опять зажегся, а Уолли вернулся.
— Кто-нибудь еще выходил из Зала?
— Кажется нет. Впрочем, не помню.
— Где именно вы сидели, миссис Хадд?
— У дальнего окна.
— Рядом с дверью в библиотеку?
— Да.
— А сами вы никуда не выходили?
— Уходить, когда все было так интересно? Конечно, нет. — Такое предположение прямо-таки поразило Джину.
— Где находились остальные?
— Большинство сидело вокруг камина. Тетя Милдред вязала. Тетя Джейн, то есть мисс Марпл, тоже. Бабушка сидела просто так.
— А мистер Стивен Рестарик?
— Стивен? Он сперва играл на рояле. Куда он пошел потом, я не знаю.
— А мисс Беллевер?
— Суетилась как всегда. Она почти никогда не сидит на месте. Кажется, она искала ключи.
Джина вдруг спросила:
— Что там такое с бабушкиным лекарством? Аптекарь ошибся или что?
— Почему вы так думаете?
— Потому что исчезла бутылка. Джолли всюду ее искала и ужасно волновалась. Алекс говорит, что бутылочку взяла полиция. Вы ее действительно взяли?
Вместо ответа на ее вопрос инспектор Карри сам спросил:
— Вы говорите, что мисс Беллевер была этим обеспокоена?
— О, Джолли вечно суетится, — небрежно сказала Джина. — Ей нравится суетиться. Я иногда удивляюсь, как бабушка ее переносит.
— И последний вопрос, миссис Хадд. У вас нет догадок относительно того, кто убил Кристиана Гулбрандсена и почему?
— По-моему, это сделал кто-нибудь из психов. Громилы — те более разумны. То есть они могут укокошить, чтобы ограбить кассу, взять деньги или драгоценности, а не просто так, для забавы. Вот какой-нибудь псих, из этих, как они здесь называются, с психическими отклонениями, мог убить просто так. Чего ради им было убивать дядю Кристиана? Конечно, для забавы. То есть не то чтобы для забавы, но…
— Как я понял, вам неясен мотив?
— Да, вот именно, — сказала Джина, — Ведь его не ограбили?
— Но, видите ли, миссис Хадд, здания Школы тщательно запираются. Никто не может выйти оттуда без пропуска.
— Неужели вы этому верите! — весело засмеялась Джина. — Эти мальчишки откуда угодно сумеют выбраться. Они мне столько фокусов показывали!