— Фокусники, — пробормотала про себя мисс Марпл, — делают это с помощью зеркал.
Вошел слегка запыхавшийся Стивен Рестарик.
— Привет, Алекс, — сказал он. — Этот крысенок Эрни Грэгг… может, помнишь его?
— Это который играл Феста[73], когда ты ставил «Двенадцатую ночь»? Я тогда даже сказал, что у него талант.
— Да, есть, пожалуй, и талант. Руки тоже очень ловкие. Он у нас главный плотник. Но я не об этом. Он хвастал Джине, будто выходит по ночам и бродит по парку. И будто бродил там прошлой ночью и кое-что видел.
Алекс быстро обернулся к нему.
— Что — видел?
— Это он говорить не хочет. Мне кажется, что ему просто хочется обратить на себя внимание. Он ужасный враль, тю, может быть, полиции все же следует его расспросить.
Алекс резко сказал:
— Я бы его пока оставил в покое. Пусть не думает, что мы им слишком уж заинтересовались.
— Что ж, может быть, ты прав. И лучше отложить это до вечера.
Стивен пошел в библиотеку.
Мисс Марпл, тихонько обходя Зал, дабы оценить все мизансцены, столкнулась с Алексом Рестариком, который поспешно попятился.
— Извините, — сказала мисс Марпл.
Алекс хмуро поглядел на нее и рассеянно извинился, но тут же удивленно сказал:
— Ах, это вы…
Замечание показалось мисс Марпл странным. Ведь он перед этим довольно долго беседовал с ней.
— Я думал сейчас о другом, — сказал Алекс Рестарик. — Этот мальчишка, Эрни… — Он как-то странно повел руками.
Потом, как-то вдруг изменившись, он прошел через Зал, вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь.
Из-за закрытой двери раздались голоса, но мисс Марпл не стала вслушиваться. Ее не интересовали многочисленные таланты Эрни, как и то, что он видел или говорил, будто видел. Она сильно подозревала, что Эрни вообще ничего не видел. Она не верила, что в сырую и туманную ночь, подобную прошлой, Эрни захотелось блеснуть своим талантом по части открывания замков — только ради того, чтобы пройтись по парку. Вероятнее всего, он вообще никогда не выходил по ночам, а просто хвастал.
Как Джонни Бэкхаус, подумала мисс Марпл, у которой всегда были наготове примеры из жизни обитателей Сент-Мэри-Мид.
«А я вас видел вчера ночью!» — ехидно дразнил Джонни Бэкхаус всех, кому хотел испортить настроение.
И очень часто ему это удавалось. Не так уж редко, подумала мисс Марпл, люди оказываются там, где им совсем не нужны свидетели!
Она изгнала из своих мыслей Джонни и сосредоточилась на том, что сказал Алекс об инспекторе Карри и его соображениях. Эти соображения подали Алексу некую мысль. Кажется, они и ей подали мысль. Ту же самую? Или иную?
Она встала там, где только что стоял Алекс Рестарик. И подумала: «Пусть это будет не настоящий Зал, а только картон, холст и дерево. Декорации». В ее уме пронеслись отрывочные фразы. «Иллюзию создают глаза зрителя…» «Это делается с помощью зеркал…» Стеклянный сосуд с золотыми рыбками… длинные цветные ленты… исчезающие женщины… все атрибуты фокусника, отвлекающие внимание зрителя…
Что-то мелькнуло в ее сознании… какой-то образ… слова Алекса… его описание констебля Доджета, который отдувался и пыхтел… Что-то шевельнулось в ее сознании, и все вдруг прояснилось.
— Ну конечно! — сказала мисс Марпл. — Вот как это было…
Глава 18
— Ох, Уолли, как ты меня напугал!
Выходя из театра, Джина отпрянула назад. Из полумрака выступила фигура Уолли Хадда Еще не совсем стемнело, но в слабом, угасающем свете предметы теряли свою реальность и приобретали пугающие призрачные очертания.
— Что ты тут делаешь? Ведь ты сюда никогда не ходишь.
— Может быть, ищу тебя, Джина. А легче всего тебя найти здесь.
Негромко и с расстановкой сказанные слова не звучали упреком, однако Джине послышалось именно это.
— Здесь моя работа, и она меня увлекает. Мне нравится даже запах красок и холста. И вообще вся атмосфера кулис.
— Да, тебе здесь нравится, я знаю. Скажи, Джина, сколько еще времени будет разбираться это дело?
— Дознание будет завтра. А следствие закончится недели через две. Так, по крайней мере, дал нам понять инспектор Карри.
— Две недели, — задумчиво повторил Уолли. — Ну, скажем, три. После этого мы свободны. И я уеду в Штаты.
73
Фест — остроумный и мудрый шут из комедии Вильяма Шекспира «Двенадцатая ночь» (1599–1600).