Он все откладывает и откладывает решение. Но дальше тянуть невозможно. Эмилия ждет. Решать надо и с Вольским, его импресарио, — у того в руках все Яшины ангажементы. Этот самый Вольский вытащил его, Яшу, из нищеты, сделал имя. Нельзя же отплатить злом. И все же, как ни сильна любовь к Эмилии, Яшу влекут и другие соблазны…
Надо все решить этой же ночью: выбрать между своей верой и крестом, между Эстер и Эмилией, между честностью и преступлением (единственным преступлением, и потом он, с Божьей помощью, возместит потери). Однако Яша ничего не мог решить. Вместо этого занимался ерундой, волынил, уходил от ответа. Это верх легкомыслия. В таком возрасте пора быть отцом взрослых детей, а он все остается школяром, который забавляется отцовскими ключами и замками, мальчишкой, который таскается за циркачами по улицам Люблина. Не знает даже, любит ли он Эмилию по-настоящему. Не может решить: то чувство, что он испытывает, и в самом деле любовь? Способен ли он хранить верность? Дьявол уже подсовывает ему разные ненужные мысли о Галине: как она вырастет, влюбится в него, станет соперничать с матерью за его любовь.
Да, я развращен. Как отец называл меня? Подлец. Негодяй. Последнее время отец являлся Яше каждую ночь. Только Яша закроет глаза, перед ним стоит отец: поучает сына, предостерегает его, советует.
— О чем ты думаешь? — спросила Магда.
— А, так, ни о чем.
— Это правда, что Зевтл-воровка собирается в Варшаву?
Яша вскинулся:
— Тебе кто сказал?
— Болек.
— Что же молчала до сих пор?
— А я о многом молчу.
— Она едет, но какое мне дело? Что ей остается? Муж бросил, она голодает. Надо же заработать кусок хлеба. Хочет устроиться в прислуги или, может, кухаркой.
— Ты спишь с ней.
— Нет.
— У тебя и в Варшаве есть коханка.
— Что ты болтаешь?
— Вдова. Зовут Эмилия. Это к ней ты так торопишься.
Яша просто онемел. Как узнала она про Эмилию? Он сам что-нибудь сказал? Да, это так. Вечно ему надо похваляться, уж такова его натура. Ведь он доверился этой Зевтл. Поколебавшись немного, Яша сказал:
— Тебя это не касается, Магда. Любовь моя к тебе неизменна.
— Она хочет поехать с тобой в Италию.
— Мало ли чего она хочет. Ты всегда в моем сердце. Всегда думаю о тебе. Так же, как о своей матери.
Яша и сам не знал, правду он говорит или лжет. Магда сидела тихо, снова положив голову к нему на плечо.
2
Посреди ночи вдруг необычайно потеплело. Будто включили какое-то ночное солнце. Луна скрылась за облаками. Небо и землю окутала тьма. Сверкнула молния. Грянул гром. Вспышка молнии осветила поля до самого горизонта. Колосья пшеницы склонились до земли. Хлынул ливень. Прежде чем Яша успел собраться с мыслями, струи воды замолотили по фургону, как градины. Брезент сорвало с каркаса. Обезьянка металась с ужасными воплями. Магда вцепилась в Яшу мертвой хваткой. За пару минут дорога превратилась в грязное месиво. Яша настегивал лошадей. Недалеко уже до Макова — в местечке можно будет укрыться.
Это было просто чудо, что колеса не застряли в грязи. Вода доходила лошадям по самое брюхо. Все же так ли, этак ли лошади не сбились с дороги, фургон наконец-то в Макове. Однако там не было ни корчмы, ни заезжего дома. Яша направил лошадей во двор синагоги. Дождь прекратился, прояснилось небо. В лучах восходящего солнца плыли на запад облака. Их края светились, как неостывший пепел в костре. При этом освещении лужи и сточные канавы рдели, как кровь. Поставив на дворе лошадей и фургон, Яша повел Магду в бейт-мидраш, чтобы немного обсушиться. Это, конечно, нехорошо — привести сюда шиксу, католичку. Однако же другого выхода не было. Магда уже начала кашлять и чихать.