Расул-заде Натиг
Фокусник
Натик Расул-заде
ФОКУСНИК
Большим алым цветком распускалась в ней боль.
Она сидела на подоконнике и безучастно смотрела на ребят, играющих во дворе, И ей казалось, что нет ее тут вовсе, на этом подоконнике, а это только боль вместо нее - цветок боли склонился к окну и следил за мальчиками и девочками во дворе.
Ей было непонятно, чему они смеются так весело, эти ребята во дворе, как вообще можно смеяться, когда все вокруг окутано непреходящей, неизбывной болью.
Двое - мальчик и девочка - из играющих во дворе, заметив ее в окне бельэтажа, подбежали к ней.
- Наргиз, когда же ты выйдешь во двор? - спросила девочка. - Что сказал доктор?
- Не знаю, - неохотно отозвалась девочка с подоконника, прислушиваясь к нарастающему, знакомому гулу в теле.
- Ты и в школу не будешь ходить? - спросил мальчик.
- Не знаю... - с усилием, рассеянно ответила Наргиз, чутко прислушиваясь к себе.
- Моя мама говорит, что ты должна была пойти в этом году в первый класс, сказал мальчик. - Тебе уже семь лет?
- Семь лет и три месяца, - ответила Наргиз.
- Семь лет и три месяца?! - удивилась девочка. - А ты такая маленькая... Как будто тебе пять лет...
- Наргиз, а тебе больно? - спросил мальчик. - Что у тебя болит?
- Все болит, - мрачно ответила Наргиз.
- Папа говорит, - сказал важно мальчик, - что все доктора - дураки и не могут ничего... Они не вылечат тебя...
- Вот если бы пришел какой-нибудь волшебник... - мечтательно вздохнула девочка. - Он бы тебе помог, правда? Моя мама говорит: чтобы Наргиз выздороветь, должно случиться чудо. А ведь волшебникам, ничего не стоит сделать чудо, правда?
-Папа говорит, волшебников не бывает - сказала Наргиз.
- Зато бывают фокусники, а они почти что волшебники, - компетентно заявил мальчик. - Видала, вчера по телевизору фокусника показывали?
- Да, смотрела, - сказала Наргиз.
- Видала, какие он чудеса показывал? А еще я однажды был в гостях с папой и мамой, и там был тоже фокусник. Знаешь, что он сделал? Он пришел туда поздно, а все его ждали, чтобы фокусы показывал. А он пришел поздно, и все стали говорить - почему опоздал? А он говорит - я не опоздал, сейчас ровно шесть часов, говорит. Все смотрят на часы на стене и видят - ровно шесть часов. Я тоже видел ровно шесть. А потом опять смотрят - а на часах девять часов... Вот, видишь, просто чудо. Все ему так и сказали - вы, говорят, просто волшебник. Вот такому фокуснику человека вылечить - раз плюнуть. Ведь он может сделать чудо...
- Если чудо сделает, то обязательно выздоровеешь, - сказала девочка. Будем тогда вместе играть, и в школу вместе ходить будем, правда?
- Он обязательно сделает чудо, - сказал мальчик. - Надо только хорошего фокусника найти...
- Я тоже думала о фокуснике, - задумчиво произнесла Наргиз.
В глазах ее сквозь туманную оболочку от частой боли на секунду промелькнула искорка надежды. И, все еще боясь поверить этой надежде, она ясно почувствовала теперь тоненькую ниточку, протянувшуюся от ее болезни к чему-то обнадеживающему и реальному, за, что можно было крепко ухватиться. И Наргиз еще раз повторила:
- Всю ночь думала о фокуснике...
-- Пусть твой папа приведет к тебе хорошего фокусника, - сказал мальчик. Он тебе поможет. Ну, мы пошли... В школу пора. До свидания.
- До свидания, - сказала девочка.
- До свидания, - сказала Наргиз.
Она еще некоторое время глядела на опустевший двор. Все ребята ушли, и двор теперь казался тоскливым, как ее боль. Она слезла с подоконника, чувствуя, как устала и ослабла, легла в постель. "И правда, - думала Наргиз, ведь фокусник в своей чалме так напоминал волшебника из сказки. Он, наверное, как и волшебник, все может... Какой мальчик умный..."
Незаметно для себя, измотанная болью, она провалилась Е глубокий черный сон. И даже в черной этой тьме время от времени пробегали короткие, как вспышки, красные молнии пронзающей боли, и тогда из глубокого, укрепляющего сон становился тревожным и чутким.
Вечером, придя с работы, отец, как обычно, заглянул в ее комнату.
- Как ты себя чувствуешь, Наргиз? - спросил он.
- Так... - неопределенно ответила Наргиз. Потом, помолчав, она сказала:
- Папа...
'- Что, доченька?
- Пап, - сказала она, - мне хочется фокусника...
- Кого? - мазались, отец совсем не удивился.
- Фокусника, - сказала Наргиз. - Помнишь которого по телевизору показывали
- Зачем это, Наргиз?
- Чтобы фокусу показывал...
Не хотелось делаться своими надеждами на фокусника даже с отцом - слишком уж горячо надеялась она. А высказанная вслух мечта может не осуществиться, в чем ей не раз приходилось убеждаться.
Отец некоторое время не отвечал.
- Ладно, - сказал он потом, - я приведу тебе фокусника.
- Спасибо, папа, - улыбнулась Наргиз.
И тут отец снова увидел, как взгляд ее сделался томительно долгим, каким он бывает, когда, обычно, Наргиз прислушивалась к своему телу в мучительном ожидании боли. Он беспомощно сморщился - на сердце нахлынуло что-то горячее, скоблящее...
- Иди, папа, - с трудом произнесла Наргиз. - Спать буду... Он на цыпочках вышел из комнаты.
Шли дни, окрашенные в пурпурный цвет боли. Наргиз помнила, что обещал ей отец и знала, что помнит, об этом и он, и потому не напоминала ему. А только терпеливо ждала. С надеждой, растущей день ото дня, час от часу, она бессознательно, бездумно ждала фокусника, боясь чем-то извне, что сильнее, реальнее ее чувства и ее мечты, разрушить в себе этот хрупкий хрустальный храм надежды. И потому, даже с родителями она ни разу не говорила о фокуснике и о надеждах, которые исподволь возлагала на него и которые все больше крепли в ней. Инстинктивно защищаясь от внешних противоречий, которые могли бы предъявить свои требования к этой мечте, она всячески старалась застраховать этот хрупкий храм, поместить его целиком в рамки логичного, заземлить свою мечту и не витать в облаках. Где-то в себе она неосознанно чувствовала, что, только оттолкнувшаяся от реальности, связанная с реальной жизнью, мечта даст ей силы и дальше жить надеждами на осуществление этой мечты. И так как она очень уж страстно этого хотела, то ей удавалось, не разрушив, перенести свой хрустальный храм на твердую, пыльную землю. Например, она думала:
"Если бы фокусники могли лечить людей, то никто бы тогда не умирал". И эта мысль, простая и ясная, грозила смести все ее мечты. Тогда она возражала сама себе - во-первых, хороших фокусников очень мало, а, таких, которые могут сделать чудо, - вовсе, может, несколько человек на свете. Но папа найдет ей именно такого... И потом, если бы фокусники помогали людям, лечили бы их болезни, что бы тогда делали врачи? А ведь им тоже надо что-то делать...
Наргиз думала так, или примерно, так и, добившись в своих мыслях успокоительной и вполне достаточной для нее логичности, счастливо улыбалась и продолжала надеяться и ждать.
А дни шли за днями, и так прошла неделя.
И однажды утром отец сказал ей:
- С Новым годом, Наргиз. Сегодня Новый Год...
- А-а...- сказала она безразлично.- Спасибо...
И когда потом папа сказал, что завтра придет к ней фокусник, Наргиз, казалось, расцвела, счастливо улыбнулась.
Что значил теперь какой-то Новый год по сравнению с фокусником, который придет к ней завтра?.. Если бы не елка, пушистая, нарядная елка, стоящая в углу комнаты и убранная мамой только ради нее, Наргиз, она бы и не вспомнила, что сегодня Новый год... Но фокусник!..
Папа куда-то ушел, а мама, как всегда, возилась в кухне... Наргиз поднялась с постели, накинула на плечи поверх рубашки большой шерстяной платок и села на подоконник. Двор был покрыт тонким слоем снега, и дети, толстые и неуклюжие в своих пальто сгребали этот снег каждый к себе и делали из него выжатые, жалкие снежки. Наргиз, завидев среди них своих друзей, помахала им рукой. Мальчик и девочка подошли к окну Наргиз.
- Папа сказал, что завтра к нам придет фокусник, - радостно сообщила она им, чуть приоткрыв окно.
- А сегодня Новый Год, и к нам придет Дед Мороз, - сказала девочка.