Гимнастка Мария призналась мне, что труппа путешествует уже давно, в-основном они гастролировали по большим городам, но почему-то в этот раз завернули в этот городок, не заехав в соседний, гораздо больший. Девушка оказалась любительницей почесать языком, и призналась мне, что да, в городах побольше люди тоже пропадали. Ну, везде люди пропадают. Они почему-то не сидят на месте. Как, у нас не пропадали раньше? Ну, вот и начали.
Больше я из нее никакой полезной информации вытянуть не смогла. Бродила по пустырю, прислушиваясь к чужим разговорам, пыталась понять, зачем вообще кому-то нужно собирать столько человек? Ну, не в рабство же? Его у нас отменили пару столетий назад. Правда, была еще одна возможная причина, пастор в своих проповедях (куда меня пару раз в воскресенье затащили-таки) упоминал о заблуждающихся душах, плутающих в потемках. О сектантах, если кратко и не столь поэтично.
Нет, откуда в нашей провинции могли взяться сектанты? Но эту версию не стоило отбрасывать сразу, а вдруг, все-таки сектанты.
Что я вообще о них знаю? Жертвоприношения, какие-то обряды, поклонение нечистому... Кто их разберет, сектантов этих. Но против этой версии говорило отсутствие трупов.
Ни разу не видела трупы. Надеюсь, что и не увижу. Но опознать могу. В одном из авантюрных романов, взятых мною и прочитанных втайне ото всех в городской библиотеке, было про трупы. Они холодные, как-то по-особому пахнут, и сначала мягкие, потом окоченевшие, потом, вроде бы, опять мягкие. Но не уверена. Но трупов нет, ил их хорошо прячут.
Гуляя по пустырю, я услышала, что цирк уедет через три дня. И, если циркачи как-то со всем этим связаны, то нужно попытаться раскрыть все до момента их отъезда.
К моему сожалению, ничего стоящего я не смогла услышать. Ну, кроме того, что по вечерам фокусник устраивает второе представление, на которое пускают по каким-то особым билетам. И, естественно, опять только для взрослых.
У меня появилась мысль проследить вечером за "особым" представлением. Но, как осуществить это, я пока не придумала. Решила, что прослоняюсь по пустырю до вечера, а там и разберусь.
Очень быстро поняла, что помимо пищи духовной, о которой все время говорил пастор, растущему организму нужна и обычная еда. Денег с собой не было. Обед в приюте я уже прогуляла, а за завтраком ковырялась в своей каше, пытаясь построить планы на день, и сбежала, как только увидела, что Мадлена (кухарка наша) начинает собирать тарелки. Ведь у меня были планы, и в них не входила работа на кухне до обеда.
Желудок выводил заунывные рулады, поощряя мои мысли о воровстве. Нет, я, конечно, знаю, что воровство - грех, но остаться голодной и попасться во время жертвоприношений из-за бурчащего желудка было гораздо страшнее. Ад грозит мне еще не скоро, а жертвоприношение будет сегодня. Возможно, даже уже идет.
Так и не решившись начинать подглядывать за фокусником прямо сейчас, я, тем не менее, прокралась в его шатер, когда там не было ни его самого, ни зрителей, и аккуратно (по мере своих способностей) пропорола шов, соединяющий два "лепестка" шатра.
Меня чуть не поймал тот самый фокусник, уже на выходе. Я замешкалась, разглядывая разрисованный золотыми звездами ящик, разноцветные тряпки, сваленные в кучку и самый обычный подрамник с натянутым на нем небеленым полотном. Если фокусы с ящиком и тряпками я еще могла себе вообразить, то с пустым портретом - нет.
Фокусник схватил меня за локоть и выволок из шатра.
- Ты что здесь делаешь? Думаешь, я не заметил, как ты весь день крутишься около циркачей?
- Дяденька, я просто... Любопытно стало... - Я повисла всем весом на своем локте и одновременно сделала шаг ему за спину, пытаясь вывернуться из его захвата. При этом я не прекращала ныть, надеясь на то, что циркачи, с которыми я общалась целый день, и которые не проявляли к моим расспросам никакой агрессии, заступятся. Ну, или зрители, которые начали собираться вокруг палатки.
Не вышло. Циркачи, увидев, кто меня держит, сразу же отворачивались, делая вид, что они не слышат моего скулежа и злого голоса фокусника.
Сам господин фокусник закончил ругаться и чуть внимательнее посмотрел на меня.
- А, мальчишка, который разносил афиши. - Удивительно, что он вообще меня вспомнил. - Неужели так любопытно?
Я стояла, понурившись, и делала вид, что мне стыдно, отчаянно кося взглядом на фокусника в надежде, что он хоть на секунду ослабит свою хватку.
- Ага. А зачем вам тот холст? - Мне показалось, что он поморщился. Не ответит, наверное. Правильно, зачем отвечать любопытствующему "мальчишке".
- Реквизит. Моя ассистентка где-то раздобыла.
Тон, которым он ответил, не был ни капли дружелюбным. Ну, ясно, секреты всякие.
Фокусник отпустил мой многострадальный локоть и спросил, интересуюсь я жизнью циркачей просто так, из любопытства, или в каких-то целях. На его вопрос мне не пришлось отвечать. Громкое бурчание желудка прервало наш диалог. Фокусник как-то сразу повеселел и снова взял меня за локоть, теперь чуть бережнее. Повел он меня к палаткам со снедью.
Жуя пирожок, честно подаренный господином, я начала испытывать к нему несколько более теплые чувства, чем раньше. Хороший, наверное, человек. Даже жаль немного, что я вот так обманываю его. Надеюсь, что сектантские ритуалы все-таки проводит не он.
Пока я наслаждалась пирожком с картошкой, мимо меня прошла высокая девушка в блестящем платье. Девушку я сегодня уже видела с фокусником, поэтому догадалась, что она - та самая ассистентка, о которой говорил господин. Мое внимание привлекало ее платье - никогда, даже в своих самых нескромных мечтах, я не видела такой ткани.