— У меня насморк, — не на шутку разозлился фокусник. — Прежде чем вы за мой счет пойдете в ресторан, я покажу еще один фокус. Последний. Кстати, где это мы стоим?
— Мы едем, — ответил Илья Спиридонович, входя в купе с двумя стаканами чая.
— Вы уверены?
Внезапно все почувствовали, что вагон как-то странно стоит — только что тряслись и ехали, и вдруг тихо стоим… Пассажиры бросились к окнам. Илья Спиридонович побежал в тамбур, открыл тяжелую дверь и выглянул… тринадцатый вагон одиноко стоял в глухой степи, а рядом под насыпью паслась коза, освещенная луной и привязанная к колу. Илья Спиридонович не мог понять, куда подевался «Черноморец».
— Нас отцепили! Мы отстали от поезда! — заголосили пассажиры.
— Вы уверены? — спросил фокусник.
— Мы стоим… или мы едем?
Как в дурном сне, вагон опять поехал. Илья Спиридонович, как дурак, с двумя стаканами чая выглядывал из тамбура, а на него с удивлением смотрела коза.
«Нас опять прицепили, — подумал Илья Спиридонович. — Надо пойти доложить начальнику поезда…»
— Мы едем, едем, — успокаивал всех фокусник.
— Однако не очень приятные фокусы, — сказал кто-то, и пассажиры, поглядывая в окна, разошлись по своим местам. «Черноморец» продолжал свой путь в полном составе.
— Не понимаю… Это вы сделали? — сердито спросил Виталик. — Как вы это сделали?
Фокусник насмешливо улыбался.
Я проиграл, — нетерпеливо признал Виталик, забрал у жены сумку, вытащил кошелек и забросил его фигуре на верхнюю полку. — Здесь на всех хватит. Все идут в ресторан! Все идут, куда хотят! Все! Без нас. Татьяна, тебя это тоже касается, — и он вытолкал всех из купе.
В ресторан, кроме развеселившейся фигуры, никто идти не захотел, все прислушивались к разговору в купе.
— Вы кто? Вы где работаете? — спрашивал Виталик. — Это невозможно… то, что вы сделали.
— Я заведую клубом в деревне Заврань.
— Это не имеет значения! Я, например, физик-теоретик, но что с того? Как вы отцепили и прицепили вагон?
— Не знаю. Не могу объяснить.
— Ох, уж… Вот народ! В науке любой эксперимент должен быть повторен, а у вас « не знаю, не могу объяснить…» Припомните хотя бы свои ощущения, когда вы отцепляли вагон.
— Ну… мне очень хотелось поставить вас на место.
— Поставьте еще раз!
— Уже расхотелось.
— Раньше с вами что-то подобное случалось?
— Нет… не припомню.
— Расхотелось, не припомню… — передразнил Виталик. — Ладно, и без вас обойдусь. Главное, я теперь убедился, что такие фокусы в принципе возможны.
Фокусник насупился и ответил:
— А ты в своей физике далеко пойдешь.
— Обязательно. И начну с того, что теоретически объясню этот ваш феномен с вагоном.
— Шустрый чижик, — сказал фокусник. — А когда начнут шить тебе какую-нибудь лженауку и увольнять по профессиональной непригодности — что тогда запоешь?
— Вот я и гляжу, вас будто пыльным мешком из-за угла прихлопнули. Вы чего-то боитесь? Или кого-то? Выгоняли вас, что ли, по этой самой непригодности?
— Угадал.
— Ну и… — насторожился Виталик. — Расскажите.
— Ладно, расскажу, — неохотно начал фокусник, уставившись на синий поплавок Виталика. — Лет десять назад меня пригласили в цирк для просмотра моих фокусов. Я здорово нервничал. Я был не Кио, конечно… а впрочем… Так вот, меня смотрели директор цирка и еще один тип, который назвался «художественным руководителем». Директор даже слова не вставил, а только кивал. Говорил за него этот руководитель. Человек он был ироничный, вроде тебя. Сначала он осведомился, имею ли я специальное цирковое образование; потом принялся рассуждать о том, что нашему советскому цирку чужды карточные фокусы. От них попахивает пропагандой азартных игр. Он их запрещает. Он хотел бы увидеть фокусы без запаха, яркие и жизнеутверждающие.
Я уныло предложил ему жизнеутверждающий фокус с исчезновениями и клоунадой; но они уже куда-то заспешили, и директор цирка произнес единственную фразу: «Зайдите завтра», — таким тоном, что мне послышалось: «Зайдите вчера».
Назавтра я все же решил зайти. Когда я заявился через главный вход со своим реквизитом, оказалось, что директор и его художественный руководитель срочно уехали в Москву на важное совещание и обо мне не распорядились. Но неотложные дела может решить директорская жена, которая имеет в цирке вес. Мне показали ее издалека, и я вдруг решил схитрить. Я расшаркался, сотворил из воздуха бумажный букет роз и преподнес ей. Потом я нагло стал врать, что вчера мою работу смотрел и одобрил лично ее супруг и так далее. В общем, эта дама была очарована и под свою ответственность разрешила мне вечером выйти на арену.
Я был в восторге — я и сейчас прихожу в восторг, вспоминая тот вечер. Я был как взведенный курок, и все мои фокусы стреляли без промаха. Это редкое состояние. Я хотел бы всю жизнь быть в таком взведенном состоянии. Публика исступленно удивлялась и аплодировала, а директорская жена сидела в первом ряду и млела от счастья, потому что я успевал ей подмигивать. Наконец наступило время жизнеутверждающего фокуса. Оркестр затих, мои подсадные рыжие были уже готовы по моему сигналу заявиться из зала на арену, а я вдруг вспомнил ироничные лица директора и художественного руководителя и подумал:
«Посмотрел бы я на ваши рожи, если бы вы сейчас появились в цирке!» Потом я произнес условную фразу для рыжих:
«Прошу двух человек…» В этот момент они и появились. Директор и художественный руководитель. То ли с неба упали, то ли из-под земли выскочили… не знаю. Они плюхнулись на арену в самом обалдевшем и затрапезном виде: директор цирка — в полосатой пижаме, а худрук — в спортивном костюме. Оба были навеселе, с картами в руках и, как видно, перенеслись в цирк в тот момент, когда худрук оставил директора без трех взяток на девятерной — такие у них были лица. За кулисами весь цирковой персонал подавился от хохота, оркестр что-то наяривал, пока не раздался голос директорской супруги:
«Так вот какое у тебя совещание!» И они побежали от нее за кулисы и сорвали гром аплодисментов. А я за кулисы идти побоялся, раскланялся и ушел как пришел — через главный вход. Так что подобные фокусы случались и раньше.