Они провожали его три дня. Ну, то есть… Он вроде как ехал один, но стоило ему замедлиться или дольше положенного посидеть на стоянке — в отдалении, но в поле зрения невесть откуда появлялся кто-то из орков и пристально на него смотрел. И Бяшим торопился свернуть манатки и двинуться дальше. Если конь был уставшим — шёл пешком, ведя скотину в поводу.
На четвёртый день зелёные перестали показываться, но парень совсем не был уверен, что они отстали.
В итоге дошёл не за восемь, а за пять дней, в кровь сбил ноги.
Приёмная мать, стоя на крыльце, отчитывала дворовую прислугу. Увидела его — всплеснула руками, побледнела, подбежала с расспросами, тут же отправила посыльного за отцом в дом деда. Оттуда пришёл не только отец. Гуртом привалила вся родня — и с отцовой стороны, и с дядькиной. Мужчины сели в тени беседки, бабы побежали на женскую половину, выспрашивать у Назили страсти, которые она успела узнать.
Может быть, Бяшим был не очень сильным и ловким, но всё же не самым глупым в посёлке. Сразу стало видно, что кое-кто из дядьёв был бы не прочь залезть в карман удачливому дяде Джуме, но при деде, известном своей справедливостью и мудростью, они постеснялись.
Дядя Ришат, старший в семье Машимбековых, и, соответственно, в случае раздела имущества погибшего брата получивший бы самую большую долю, с трудом скрывал досаду:
— Что, Рустам-ака, вы и магов собираетесь отправить? Это же наглое требование!
Дед степенно огладил чёрную бороду:
— Не забывай, Ришат, речь идёт о жизни твоего брата.
Отец, которому, как свояку, в любом случае ничего не светило, благородно поддержал деда:
— Джума наш брат! Если тот барон дал слово — надо выполнить требования, как оговорено. Кроме того, с ним ещё тридцать шесть человек, подумай о них.
Ришат посопел, раздувая ноздри, но сдержался.
— А магам можно руки отрубить! — выкрикнул кто-то из молодняка, — Пусть-ка поколдуют без рук!
Толпа загудела, у каждого нашлось своё мнение по этому вопросу.
Дед подождал и поднял ладонь.
— Руки рубить не будем. Или вы хотите, чтобы наши люди без рук вышли? — все обескураженно притихли. — Скажите мне, кто видел, как эти двое колдуют?
— Я видел, — нехотя ответил Ришат, — издалека.
Бяшим усмехнулся про себя. Подглядывал, понятное дело.
— И что они делали?
Старший Машимбеков пожевал губами:
— Вроде бормотали что-то. Руками водили.
Дед покивал:
— Подре́зать им сухожилия, чтоб руками не сильно шевелить могли. И языки укоротить. Не шибко-то побормочут. Такое не сразу заметят. А пока разберутся — успеем уйти. Идите, сделайте. Надо чтобы хоть чуть-чуть поджить успело, как будто старое.
Мужчины уважительно загудели. Вот, что значит настоящая мудрость!
Утром первого октября караван рабов, которых сопровождали около сотни всадников с четырьмя десятками запасных лошадей, двинулся в сторону нового баронства.
10.06 (октября). 0055, Маленький портал и окрестности
Олег правил нож и поглядывал, как его бойцы занимаются рукомашеством с орками. Сплошная душевная боль, а если учесть, что зелёные ещё и стараются работать помягче… Вот с площадки вывалился слегка помятый шеф, дохромал до «командирской ложи», сел, плеснул себе морса из графина.
— Слышь, Палыч. Ты что — реально всю эту шваль отпустить хочешь?
Барон вкусно допил кружку, сощурился на мягкое осеннее солнышко.
— Конечно. Я же слово дал.
Олег ждал.
— Понимаешь ли, сильно я надеюсь, что они на меня обидятся.
— И вернутся?
— И вернутся. С прибавком. Неохота за ними по степи гоняться. Гарнизон у нас маленький, распылять не резон.
— М-гм. Ясно, — Олег оценил заточку, остался доволен результатом и отложил брусок. — Ну, а если не придут — по голове в час?..
— Конечно, — повторил барон Денисов и недобро улыбнулся, — я же слово дал.
Вернулся-таки Витя-Камаз.
Начбез сунул нож в поясные ножны.
Ну, будем надеяться, что в этот раз мы наломаем меньше дров…
— Виктор Палыч! — Степаныч, дежуривший в надвратной башне высунулся из внутреннего окна. — Караван пришёл!
— Ну вот! — барон поднялся, растирая ушибленное плечо. — Зови парней, Олег, меняться будем. Глядишь, и укорачивать никого не понадобится.
Джумагулы Машимбеков
Утренняя каша не лезла в горло.
До полудня осталось три часа.
Придут или нет? — Эта мысль не давала покоя все последние шестнадцать дней. Сложись ситуация наоборот — он сам бы сильно думал. Уж больно завистливым глазом Ришат окидывал его дом, приходя в гости…