— Хорошо, разрешаю тебе быть Зиной. Как тебя угораздило-то, — он кивнул на руку, — расскажи?
— А-а-а! Маленький был — под телега попал. Большой груз, тяжёлый. Нога хромал. Рука — не рос. Видишь, засох. Глаз потерял, нету.
— А спина?
— Этот спина — хозяин поленом бил. Сильно бил. Пьяный был, злой. Потом даже пожалел. Сказал: ладно, живи, лечись, буду кушать давать. Я долго лежал. А спина — видишь, горб. Всё, навсегда кривой стал. Зато живой! — Зина-Зейнаб довольно засмеялась, загорелое до черноты лицо пошло сетью лучистых морщинок, и Палыч понял, почему её всё-таки оставили жить даже с такими увечьями.
За неистребимую радость к жизни.
— Ладно, Юр, давай, начинай свою терапию.
Зина искоса посмотрела на целителя:
— Ты доктор что ли, да?
— Доктор я! Ложись, милая, будем тебя в порядочный вид приводить.
— Прямо вот тут я лёг, да?
— Прямо тут, — Юра для верности хлопнул по кушетке рукой.
Зина закряхтела, укладываясь и немного тревожно спросила:
— Больно будет, скажи?
— Не будет, обещаю.
Она хотела ещё что-то спросить и, может быть, испугаться, но не успела. Целительный сон — штука быстрая.
Для всех целитель выглядел спокойным, неподвижным. Отстранённым даже. На деле транс был неглубоким, и Юра просто прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Всё как он и предполагал. Старые травмы. Истощение. Последствия побоев и перегрузок. Вот здесь самый искорёженный узел, с него и начнём…
Марина чувствовала напряжённое внимание десятков измученных людей. Они сидели, боясь сдвинуться с указанного им места, вытягивали шеи, стараясь рассмотреть или хотя бы услышать…
Скособоченное, неловко лежащее тело вдруг расправилось, женщина перевернулась на спину.
— Позвоночник восстановлен, — глуховато, как это всегда бывает из полутранса, произнёс маг.
По рядам сидящих рабов прошёл едва слышный шёпот, больше похожий на шелест.
Марина смотрела во все глаза. Вот! Рука!
Отсохшая рука, детского размера, начала постепенно увеличиваться, выдвигаясь из непропорционально короткого рукава. Теперь это заметили многие и возня стала громче.
И не только размер! Почерневшая обветрившаяся кожа приобретала вид здорового загара. Исчезли трещины, шрамы, рубцы. Кожа на лице разгладилась и посвежела, появился румянец. Видимые из-под косынки прядки заблестели вороновым крылом
— Ну вот, другое дело! — не удержался Олег.
Юра ещё с минуту посидел, выполняя невидимые глазу действия и наконец объявил:
— Подъём!
Зина смотрела слегка недоверчиво:
— Что — всё?
И вдруг до неё дошло, что смотрит она двумя глазами. Женщина резко села на кушетке, неверяще ощупывая лицо, потом уставилась на свои руки, растопыривая и сжимая пальцы, дёрнулась пощупать горб и не нашла его.
Дальше с Зиной случилась форменная истерика. Она упала на колени, голося на непонятном Марине языке, пыталась целовать ноги целителю, шефу, Олегу, Серёге… Потом Виктор Палыч строго рявкнул, и её удалось усадить на кушетку.
— А ну, брось мне реветь! Сделали из кочерыжки такую красавицу — вот и веди себя прилично, иначе рассержусь! — Зина испуганно икала и мелко кивала головой. — Мариночка, зеркало есть у нас маленькое? Принеси, ласточка. А ты, Юра, давай следующую обрабатывай, авось, друг на друга глядя, успокоятся.
Пока Марина бегала в новый дом, рылась в рюкзаке и искала зеркальце, Юра и впрямь успел привести в порядок вторую пациентку. Остальные уже стояли в очередь. С большими круглыми глазами. После второй доктор проведал магов, и процесс превращения чахлых старушек в цветущих женщин продолжился полным ходом. Даже ритм своеобразный установился: две девушки — маги — две девушки — маги… После третьего подхода Олег окончательно уверился, что оба ценных специалиста останутся живы, и спросил Палыча:
— Что, Джуму отпускаем?
Но тот, к его недоумению потёр подбородок и отрицательно мотнул головой:
— Погоди, не гони коней.
— Ты чё, Витя, — безопасник с некоторой оторопью уставился на шефа, — договор с обеих сторон соблюдать надо.
— Договор соблюдём, не кипишуй. Чуйка звенит: отправим его сейчас — свинью мужику подложим. А он, как-никак, в вопросе слова оказался принципиальным. Да и предупредил вовремя, а мог бы и смолчать. К тому же, формальный повод до сих пор есть: маги ещё не встали, док работает. Так что пускай господин Машимбеков в гостях до вечера посидит.
Сзади деликатно покашляли. Барг и Горк, неразлучные братцы!
— Что хотели, бойцы?
— Господин барон, вы не против, если мы вон тот угол под размещение некоторого количества раненых противников организуем?