Свистнули, расправляясь, арканы.
Бяшим привычно ждал, что завизжат испуганные девки, но вместо этого лес взорвался шумом драки. Кричали и ругались мужики, кто-то рычал, звенело оружие.
Как же, говорили, что девки с одними вёдрами ушли? Или нет, не так. Сказано было, что они без топоров ушли.
Шум всё нарастал. К яростным крикам прибавились болезненные и даже какие-то жуткие.
Вдруг лязг и шум потасовки перекрыл рык такой силы, что испуганно шарахнулись кони. Серый деда Рустама вырвался и бросился прочь. Дед, ругаясь, побежал за ним вдогонку. За Серым, выкатывая глаза, помчались ещё несколько коней. Остальные волновались и всхрапывали. Бяшим растерянно затоптался, крутя головой. Звуки стремительно приближались, накатывались в его сторону, мужских криков стало сильно больше, и были они вовсе не торжествующими…
— Стой смирно, — женский голос прозвучал спокойно, даже лениво, но он от неожиданности подпрыгнул и развернулся.
За спиной сидела здоровенная, крупнее тигра из мухим-шахринского зверинца, чёрная пантера. Она слегка повела мордой и сказала:
— Верёвки доставай. Вязать вас будем.
Оборотень!
Руки тряслись и плохо слушались. Наконец он справился с ремешками седельных сумок и вытащил моток бечёвки. Из-за сбившихся в кучу лошадей показались трое остальных караульщиков. Точнее, двое тащили под руки воющего третьего, на ногах у которого висел как будто камень. Нет, лёд! Глыба льда! Откуда? За их спинами неторопливо шагала ещё одна оборотница, только белая.
— Что, не слушался? — насмешливо спросила чёрная.
— Ага, — белая фыркнула, встопорщив усы, — сабелькой своей решил помахать.
Чёрная пантера строго посмотрела на Бяшима и рыкнула:
— Что смотришь? Руки вяжи им, да как следует!
Девки
Самое забавное, что Барг и Горк даже не соврали: топоры девки в впрямь не взяли. А зачем? Рубить они ничего не собирались, а если приспичит — тяжёлый орочий тесак запросто мог сойти за топорик. Кроме тесаков были ещё ножи. Хорошие, разные, в ассортименте. Это не считая распиханных по карманам кастетов и прочих милых безделушек, необходимых в каждом хозяйстве. Так что нападающие были неприятно удивлены. И даже несколько обескуражены.*
*но вслух кричали совершенно другое, хе-хе…
Начать с того, что арканы, конечно же, сработали. Ещё бы, при таком-то опыте! Лёгкие петли взвились и нашли свои цели, но вот дальше… Некоторых ловцов их же жертвы выдернули из кустов, словно морковку из грядок. Пошёл нешуточный замес, и остальные засадники кинулись на помощь соплеменникам. Девок было мало, не больше десятка, прощёлкаешь клювом — и не достанется. Джигиты наперебой торопились проявить свою отвагу.
И тут с деревьев стали спрыгивать ещё!
Это было так неожиданно, что почти никто не осознал, как же мало орчих было всего. В каше криков отчётливо прозвучали «засада!» и «подстава!» — и о захвате зелёных дев мгновенно забыли. Бой закипел не на шутку. Хотя, наблюдай за этим рассудительный Бяшим, он бы обязательно отметил, что зелёные великанши стараются не убить, а вырубить. Или обездвижить. Вокруг каждой группки из трёх-четырёх женщин уже образовался стонущий — или не стонущий — небольшой вал.
И неизвестно как долго бы длилось это побоище, если бы не Юма.
Юма, дочка Сэйлы, была уникальна. Её пол определился очень рано — в два месяца. Теперь, в свои четыре (да, орчата в первые месяцы растут стремительно, обгоняя все прочие расы в десяток раз), она хоть и бегала наравне с остальными ребятишками, но по силе значительно им уступала. Маленькая орочья дюймовочка, нежная, почти как человеческий ребёнок.
В дерево, на котором она сидела, врезалось что-то тяжёлое, так что крона заходила ходуном. Ручки Юмы не удержались, и она упала вниз, ударившись головой о корень. Никто из сидящих рядом орчат ничего не успел сделать.
Старший Машимбеков
Сперва Ришат думал, что ему повезло. Он оказался в той части поляны, где орчих было сразу несколько, а значит шанс захвата личной пленницы и хорошей поживы был выше, чем у других. Ему было невдомёк, что девушки не стали далеко отходить именно потому, что рядом на деревьях сидела орочья малышня. Но когда один за другим начали падать раненые соседи, когда их начали теснить, а блестящие лезвия тесаков замелькали под самым носом, он запаниковал. И свалившееся сверху маленькое зелёное тельце показалось ему шансом на бегство!
Ришат, бешено озираясь по сторонам, схватил обмякшего орчонка и приставил клинок к его горлу.
— Отошли все или я убью его!