День тот же, земли Белого Ворона, Мраморная каменоломня, вечер
Антон Денисов
«Пятница, тринадцатое» — смешной и глупый предрассудок, тем более что на Новой Земле такой день случается каждый месяц. Тут вообще удобно: сорок дней в месяце, пять недель по восемь дней. Можно даже календариком не заморачиваться, на пальцах посчитать, а кому лень — одна карточка на все месяцы и все годы, вечная. Красота!
И тем не менее, на пятницу второй недели никаких серьёзных начинаний не планировали. Как сказал Бендер: с миром, который может ответить на коллективное ожидание, лучше так не шутить.
После ужина все переводящиеся на новое место мылись-брились, собирались. Паковали, как говорится, узлы и чемоданы.
Отдельно складывали подарки — каждый уезжающий внезапно оброс целой горой памятных вещиц. Антоха, промучившись сомнениями, отметился у Бендера и сходил до общежития, в котором жили Жора с Геной — взял у них полагающуюся случаю, с его точки зрения, сумму.
Он постоял на улице, размышляя, что с пачкой денег будет выглядеть как дурак. С другой стороны — конвертов для таких пачек в галантерейном киоске, скорее всего, и не продавали. Да и закрыт он был уже. Антон ещё потоптался и решительно развернулся в сторону весёлого домика. Девки в этом отношении всегда лучше соображают!
Таля обсмеяла его идею сложить подарок в полиэтиленовый пакет, перетянув его канцелярской резинкой (по дороге придумал, сам, между прочим!), и с помощью симпатичной вышитой салфетки для комода и ленты для волос соорудила вполне приличную бандерольку.
В спальню он принёсся перед самым отбоем и положил на тумбочку перед Бурым, который на новое место пошёл старостой, свой подарок.
— Симпатичная скатёрка! — многозначительно прокомментировал сидевший напротив, нога на́ ногу, блатарь Червончик.
Бурый взял свёрток, сразу почувствовал пачку и нахмурился:
— Тоха, ты чё — сдурел?
Антон сел рядом с Червончиком, непроизвольно копируя отцовскую манеру:
— Берите, мужики. Это на всех. Мало ли, что на новом месте. Посмо́трите там, возьмёте что нужно.
Подошёл Бендер, взял бандерольку, пощупал через ткань, вернул Бурому:
— Бери, Миша, не менжуйся. Человек от чистого сердца предлагает, не обижай.
14.…ИНОГДА МЕНЯЕТСЯ СУММА
КАК ВСЁ СЛОЖНО…
14.06 (октября).0055, земли Белого Ворона, Мраморная каменоломня
Утро шестницы, переезд
Завтракали снова все вместе — всё одно каменоломня уже на консервацию поставлена, осталось так, по мелочи да по хозяйству. Глеб Сергеич жизнями и имуществом предпочитал не рисковать, а бури — они не минута в минуту, могут и на два-три дня раньше нагрянуть, так что четырнадцатое октября, день традиционно уже не шаткий — не валкий, сегодня (в порядке исключения) и вовсе был освобождён от работ. Сидели долго — прощались. Девки даже плакали.
Пришёл начальник каменоломни, толкнул короткую речь в духе: «Не посрамите, мужики, а мы про вас тоже не забудем».
Потом заглянул доктор, обнимал ревущую Шурочку и велел ей не бояться: больше практики — быстрее рост. Шура, оказывается, не просто так в медпункте торчала. Обнаружили у неё целительские способности, и Виктор Иваныч всячески старался этот дар развить. На новом месте, говорят, постоянного целителя нет, только в крепости, а до неё ещё сколько ехать, так что на Шурку возлагалась почётная обязанность изо всех сил поддерживать здоровье «всего вверенного контингента».
Потом пошли по корпусам, совсем уж готовиться к выезду.
Без пяти десять на площадку перед мужским корпусом въехал фургон, в котором уже сидели Шура и Леночка со своими пожитками.
— Кто тут на переезд — кидайте сидора́! — скомандовал сидящий на козлах «водитель кобылы» дядя Жора. — В десять выезжаем!
— Присядем на дорожку, — кивнул Бендер, и все на несколько секунд расселись на лавки вдоль стен.
— Ну ладно, прощевайте, мужики, — Бурый поднялся и пошёл вдоль лавок, пожимая руки, — даст бог, свидимся.
За ним поднялись Лось, Червончик, Гиря, Двасбоку, Кегля, Фломастер, Копатыч, Японец и Мага. Весь десяток. Как рук-то на прощание не пожать? Дело святое…