Ровно в десять ноль-ноль на краю площадки, рядом с самыми огромадными деревьями, распахнулся светящийся голубым проезд, за которым виднелась почти такая же площадка рядом с длинным домом. По сторонам портала стояли… орки? Новенькие тянули шеи, разглядывая зелёных. Про орков все, конечно, говорили, но… вот уж точно, лучше один раз увидеть, чем сто — услышать!
— Заезжай! — махнул огромной лапищей стоявший ближе других, и Георгий Иваныч, тоже слегка замешкавшийся от подобного вида, поторопил лошадей.
— Макаров! — раздавшийся сзади голос начальника колонии прозвучал так неожиданно, что Антон слегка вздрогнул. — Помогите фургон разгрузить, чтоб портал не держать!
Бе́ндер словно того и ждал.
— Айда́, мужики! — все с готовностью проскочили в синеющий проход — всё ж таки любопытно хоть оглядеться! Скалы здесь были не в пример выше белого мраморного «торта», который они потихоньку обгрызали каждый день. Серые стены высились с трёх сторон, превращая небо в узкий язык над головой, — только с четвёртой стороны полого уходил вниз почти нетронутый, заросший буками склон. Ни тебе дорожек, ни тропинок. Не ступала нога, как говорится. Лес пах по-другому, и воздух казался более морозным. Горы всё же. Они живо вытряхнули из фургона ящики/коробки и даже часть (пока Жора разворачивался) помогли стаскать в корпус. Дальше наглеть было нельзя — бегом вернулись в Мраморную, и портал закрылся.
Тот же день, спустя полтора часа, баронство Денисова, Пещеры
Во входную дверь их нового дома постучали, и Шурочка побежала открывать. Посетитель оказался невысоким, но очень коренастым. Заплетённая в две косы борода. Кожаная куртка. Заклёпки. Много заклёпок.
— Добрый день, мастер гном! Вы к нам?
— Вы позволите?
— Проходите, конечно! Вот сюда, — Шура с удовольствием покатала слово на языке, — в гостиную. Ребята! К нам пришли!
Гном в дом вошёл, однако остался стоять в коридоре:
— Я, с вашего позволения, ненадолго. Хотел похитить ваших мужчин.
В коридор высыпали все переселенцы.
— Нори Железномост, местный главный инженер, — отрекомендовался гном. — Уважаемые, я в курсе, что вам дали сутки на обустройство, однако обстоятельства складываются так, что завтра весьма рано я могу вас покинуть — скорее всего на неделю, но не исключено, что и чуть надо́льше. В свете этого меня чрезвычайно волнуют те работники, которые прибудут в понедельник. Насколько я понимаю, дисциплина их и без того находится в весьма плачевном состоянии. Мне бы не хотелось, чтобы она усугубилась бездеятельностью.
Червончик восторженно присвистнул:
— Вот эт сказанул! Как по писанному!
— Погоди, — отмахнулся Бурый. — Вы хотите обозначить объём работ?
— Да, — решительно кивнул гном. — Локации, так сказать, инструментарий, склады и прочее. Ответить на ваши вопросы. Чтобы вы смогли продержаться без меня хотя бы несколько дней.
— Добро́! Пошли, мужики — дело важное.
— А обед как же? — всполошилась Лена.
— Ничё, попозже сядем. Всё одно сухим пайком. Вернёмся — разберёмся с кухней.
Дверь закрылась, и девчонки остались одни.
— Ленуська! Клёво как получилось! — Шурка восторженно обняла подругу.
— Ага! И не страшно. Я боялась, одних поселят. А с мужиками-то нормально. И свободно!
Большой восьмикомнатный дом, целиком доставшийся двенадцати переселенцам, был просторным — хоть на велике гоняй. Девушкам выделили по большой комнате (понятное дело, как иначе в гости-то к ним ходить — неудобняк), мужики заселились по двое, и ещё одна комната осталась под гостиную — девчонки уже прикидывали, как наведут красоту и уют. Патефон бы ещё заказать, как в Мраморной — ваще зашибись станет. Даже танцы можно устраивать!
Новая Земля, Серые земли, посёлок Хушо, 15.06 (октября).0055
На пятые сутки Рустам-ака добрался домой. Специально до ночи ждал. Хотел зайти тенью, залечь, затаиться, успокоить царящий в воспоминаниях и ощущениях хаос. При каждой мысли ведь об этих тварях сердце начинало колотиться в горле, и руки тряслись, словно это и не он теперешний был, а тот девяностошестилетний старик, которого правнуки перевели через границу портала, заботливо поддерживая немощное, дряхлое тело…
Но отсидеться не вышло. То ли из домашних кто сболтнул, то ли увидел кто, но уже к утру во дворе Рустамова дома собрался целый митинг — в основном женщины и малолетки, взрослые-то все ушли. Убедившись, что отговорки не работают и встревоженные бабы не собираются уходить, он всё-таки вышел к толпе.