Бурый неопределённо посмотрел в их обеспокоенные лица и развернул несколько вчетверо сложенных листков.
— С этого дня порядок заселения меняется. Кого назову — строимся здесь, — начальник кивнул на линию напротив, — Номер один, без изменений. Живее лаптями шевелим. Номер два… — пошёл перечень имён, хмурые мужики со своими узлами вышли из разных бригади построились в новый прямоугольник. — Номер три, без изменений. Номер четыре…
Подошёл и навис над Бурым Лось со свёрнутой в кольцо плетью. Движение, и без того быстрое, ещё ускорилось. Кавуз отчего-то с облегчением услышал свой номер и «без изменений», хотя, казалось бы — какая разница? Но как-то привык он уже к своим парням, да и они притёрлись, старались поддерживать друг друга, дурака никто не валял и фокусы типа Салимовых не выкидывал. Их, затем девятая и десятая бригады торопливо перешли на новую линию, Дальше началось формирование одиннадцатой бригады, и Кавуз только теперь понял: всех лентяев и халявщиков, хитрецов, норовивших проехаться за чужой счёт, оставляют напоследок. И не он один допёр. Дошло и до стоящих в редеющем строю, они начали озираться, коситься друг на друга. Наконец осталось не больше трёх десятков мнущихся вразброс человек. Бурый махнул бумажками в сторону распределённых:
— На заселение пять минут — и на завтрак. Пошли! — и не дождавшись, пока площадь до конца очистится обернулся к оставшимся: — С вами разговор другой будет…
Какой такой будет разговор — Кавуз уже не услышал, но приятного явно не предполагалось.
17. СВОИМ ЧЕРЕДОМ
ОСЕНЬ КОНЧИЛАСЬ
А тридцать второго ударил мороз, и порталом пришли мастера-гномы. Подгорные коридоры сразу наполнились светлячками разбросанных повсюду фонариков-шаров, а вместе с темнотой куда-то исчезли страхи, и даже нависающая над головами многотонная тяжесть как будто сделалась прозрачной.
35.06 (октября). 0055, южные границы Серых Земель
Андалеб
Вот уже несколько дней его терзали смутные предчувствия. Самое мерзкое, что были они невнятными, и не обретали чёткость даже во сне. Обычно ему удавалось поймать этот момент на границе пробуждения, когда образы ещё не успели размыться, опознать людей, место или предмет, на который стоило в жизни обратить внимание, но не сейчас. Сны были наполнены туманом, в котором он блуждал в мутном томлении, не находя ни выходов, ни ответов…
Три дня как промозглый дождь сменился слабым, но всё более подрастающим морозцем. Чёрная грязь дорог наконец схватилась мёрзлой коркой, похрустывающей под копытами лошадей.
Андалеб выругался сквозь зубы. Чего стоило заставить этот сброд, который кто-то издевательски назвал отрядом, выступить в сторону нового баронства! Они словно позабывали, зачем собрались, бахвалясь друг перед другом выдуманными подвигами и упиваясь до нечеловеческого состояния. Некоторые его методы борьбы с похмельем оказались непопулярны, и кое-кто теперь старался держаться от него подальше. Ему было наплевать. Туман, белый как молоко туман из снов, из которого не было выхода — вот что беспокоило его по-настоящему. Остальное — мелочи…
Баронство Денисова, 02.07 (декабря).0055
Палыч
Две недели позднеосеннего предзимья обернулись не бурями, а нудным промозглым дождём. Палыч сто раз порадовался, что внутренний двор успели частично замостить, по крайней мере, между зданиями можно было перемещаться, не боясь увязнуть в грязи. К концу первой недели небесного хлябанья любой сошедший с дорожки рисковал ухнуть в грязную жижу по колено. Не-е-ет, правы гномы: не стоит торопиться, нужен качественный дренаж!
Орки вслед за гномами ушли в отпуск, оставив в крепости пару дежурных, сменявшихся раз в сутки, во время доставки из Серого Камня провизии, но как только непогода закончилась и установился сухой мороз, разом явились и начали с удвоенной энергией «пасти пришлых» в окрестных, прозрачных по зиме буковых лесах.
И вот сегодня наконец-то дождались!
Точнее, дождались уже четыре дня как, когда посыльный прискакал в крепость с известием, что на подходе большой отряд — не то что бы сильно жирный, скорее средненький, но какой-то лохматый — однако, тянется точно на новую крепость. Человек триста! Всё веселее.
Палыч просил по возможности в драку не лезть, а подождать, пока с пришлыми не поговорит Джума. Зачем это было надо — он и сам не вполне отдавал себе отчёт. Но чувствовал, что так будет правильно, и (если переговоры пройдут успешно) будущее может сложиться приятнее и интереснее. Это объяснение звучало совершенно иррационально, но другого не было. Да и нужно ли оно было в магическом мире?