Орки утешились тем, что скрытно пасти вражеский отряд — тоже дело занятное, и с энтузиазмом включились в игру. Степняки ползли неожиданно медленно, вместо предполагаемых трёх дней аж четыре с половиной.
Ползли-ползли — и доползли.
Джумагулы получил коня, тёплую одежду и выдвинулся навстречу своим (как предполагалось) соплеменникам.
Андалеб
Лес тут был уже хоженый, зверья почти не попадалось. Разве что дятел время от времени разражался настойчивой дробью. Дятлы. Андалеб рассеянно оглядел свой разношёрстный отряд. Вот опять. Звонкий стук раздался совсем близко, короткая строчка, сложившаяся в морзяночное «тут». Он усмехнулся. Надо ж.
Но спустя полкилометра «тут» повторилось. Да ну на…
Теперь он прислушивался. Минут пять было тихо. Вот! Снова! И теперь ближнему дятлу отвечал второй, в отдалении.
«Тут» — «сколько точно» — «триста семь»
Андалеб дёрнул поводья и остановился, разглядывая огромную ель, с которой, как ему показалось, шла «передача». Надумал себе, может?
Ель молчала, притворяясь обыкновенным деревом. Так ничего и не разглядев, он тронул коня. Дятел позади застучал снова, и всё бы ничего, если бы в череде бессмысленных очередей не проскакивало насмешливое «ха-ха».
Спустя ещё километр он снова услышал «тут» и затормозил так резко, что его уже начали спрашивать: в чём дело? Казалось, лес смотрит множеством внимательных глаз.
«Ну чего встал, — простучал вдруг дятел, пренебрегая знаками препинания, — езжай Джума вас встретит».
Это казалось таким нереальным, словно во сне. Андалеб даже оглянулся, проверяя: не наползает ли между деревьев молочно-белый туман — и не стал ни с кем делиться своими открытиями, но подбодрил коня, надеясь на скорую встречу с племянником.
Пару минут он размышлял: что начнётся, когда вся эта куча увидит Джумагулы? Крики, вопли. Базар, одним словом. Надо сперва самому поговорить.
Он коротко свистнул:
— Привал! Вон поляна хорошая, там становитесь, а я проеду, осмотрюсь, — и поехал вперёд, морщась от разрастающегося за спиной гомона, шума, стука топоров… Конспираторы хреновы. Великое войско, твою дивизию…
Не успел подлесок скрыть его от горланящей кодлы, из-за первых же кустов тихонько свистнули и низкий хрипловатый голос сообщил:
— Слышь, мужик! Правее бери. Вон шиповник всю прогалину закрыл — прямо в середину держи, там проезд есть.
Он кивнул, уже ничему не удивляясь, и повернул коня в указанном направлении.
МИР ТЕСЕН
Джума сидел на бревне, мрачный, как ифрит, не вовремя вынутый из бутылки. Увидел Андалеба, немного просветлел лицом:
— Здорово, дядя! Как сам, как семья?
— Да, слава богам, всё нормально. Ты вот рассказывай.
Обнялись как положено, расселись рядом.
— Да что рассказывать, влип по-дурости. Увидел в лесу красивых девок, польстился. А девки оказались жёнами местного барона. Да со скрытой охраной.
— Что, прям настоящий барон? — Андалеб вскинул брови. — Место отродясь безлюдное было.
— Ну вот, он и пришёл да занял. Нас предупредить забыл, — Джума усмехнулся. — Землю застолбил, замок поставил.
Немного помолчали.
— Девки-то красивые хоть были?
— Ещё бы! Высший класс. За таких серебром по весу платят. А может и больше.
Андалеб неодобрительно фыркнул:
— Говорил я тебе — дурной бизнес! В тот раз сколько народу потерял?
— Двадцать два.
— Треть, считай!
— Но отбились же. И если бы в эту херню с орочьими девками не полезли — до сих пор бы все живы были. А Касим Косой уж три года червей кормит.
Андалеб не вытерпел, полюбопытствовал:
— Слушай, правду говорят — у Касима волшебная пещерка была?
— Была-а… Те же маги её и делали, что я за себя в откуп отдавал.
— Так она, получается, тебе досталась⁈
Джума сорвал пожухшую травинку, покрутил в пальцах, выкинул:
— А! Как пришла, так и ушла. Да и хрен с ней.
— Барон отжал?
— Н-но. Контрибуция, сказал. За оскорбление жён.
Серьёзная заява. Тут, как говорится, спасибо, что взял деньгами. Но, однако же…
— Резкий, однако, — высказал финальную мысль Андалеб.
— М-гм… Строят гномы, в охране орки. Баб белобрысых, что я с базара свёл, приезжал толмач опрашивать… — Джума сощурился, и Андалеб нетерпеливо поторопил:
— Ну?
— Что ну… Эльф. Два плюс два сложишь?
— Империя?
Джума неопределённо помычал.
— Наших в замке, считай, никого — я да Бяшимка остались.