В драматическом контрасте с бесплодным, выжженым лунным пейзажем остальной части острова Вознесения, Зеленая гора в центре острова была туманной и воздушной, увенчанной своим собственным локализованным облаком. Внезапное движение вверх влажного воздуха из океана, конденсирующегося в облако около вершины одного из немногих участков возвышенности между Африкой и Америкой, вызывает миниатюрную дождевую тень на верхних склонах горы. Яркая зеленая растительность покрывает его, как мятный топпинг на мороженом в рожке. Иногда туман полностью окутывал этот неправдоподобно зеленый рай, который, если смотреть на него с переполненного зноем корабля на якоре, или из-за конических нагромождений высушенной черной пемзы внизу, обладал определенной притягательностью Шангри-Ла.
Закончив завтрак, мы облокотились на леера, впервые за две недели наслаждаясь видом суши. Спокойная вода вокруг корабля была голубой, очень прозрачной и кишела рыбой. Но вскоре хорошо отрегулированные кишки военных и примитивная канализация корабля (такая же, как у британских поездов), заставили нас пожалеть, что вода была такой чистой. Внезапно появилось большое количество похожих на пираний черных рыб, жадно хватающих каждый кусочек, а затем с надеждой притаившихся у выпускных клапанов. Их тут же окрестили «говнорыбой». Китайские стюарды в волнении бросились прочь, вернувшись с рыболовными снастями, с которыми имели ужасающий успех. Рыбу они ловили при каждом удобном случае. Поскольку только старший из китайцев (боцман) говорил и понимал по английски, с этого момента к рыбе в меню стали относиться с подозрением.
Мы надули нашу штурмовую лодку «Джемини», якобы для проверки моторов, но на самом деле, чтобы нанести визит на «Канберру», когда он прибудет. Нам было любопытно. Ходили слухи, что на борту все еще находится нормальный экипаж, включая женщин. После веселой суровости «Сэра Персиваля» и после того, как я столько выдумал про него в этой «Промасленной тряпке», мне хотелось взглянуть самому. Еще мы были заинтересованы в том, чтобы провести необходимые учения на твердой земле. Мы увидели каменную пристань со ступеньками, бензиновый резервуар и краны на оконечности скалистого утеса, ближайшего к зданиям главного поселения Джорджтаун. Мы привязали «Джемини» у пирса Форт-Торнтон и сошли на берег, надев разгрузки (с большим количеством фляг с водой), шорты и ботинки. Дес, будучи бледнокожим, надел панаму.
Поднимаясь по дороге в направлении Леди-Хилл, которую решили несколько раз пройти вверх и вниз, мы миновали длинное двухэтажное здание с верандой на верхнем этаже, откуда доносились разговоры и звуки веселья. Дружеские голоса окликнули нас, как случалось в столь же неожиданных, отдаленных и невероятных местах. Члены 148-й батареи, сержант Джон Райкрофт и начальник радиосвязи Джордж Бут, стояли, перегнувшись через перила, с кружками холодного пива в руках. Сопротивляясь сильному желанию не утруждать себя маршем, мы храбро зашагали в жаркую дымку.
Вблизи черные пики были покрыты мелкой щебенкой, похожей на очень мелкий кокс. При попутном ветре корабли, стоявшие на якоре в заливе, скоро покрылись черными крупинками. Мы добрались до вершины Леди-Хилл почти бегом, пока жара не стала почти невыносимой. На вершине располагалась американская автоматическая радиолокационная станция, и там мы остановились посмотреть на центр острова, где зеленая гора исчезала в тумане.
Накануне Джон Райкрофт и Джордж Бут сошли на берег с «Фирлесса» и расположились на веранде первого этажа «Клуба Изгнанников». Они «освежали» себя большую часть утра. Клуб был набит зелеными униформами, некоторые прилетели из Великобритании, кто-то уже был на острове какое-то время, плюс новички, вроде нас, и несколько друзей, которых я не видел несколько лет. Окружающее казалось мне фильмом что-то среднее между баром в «Звездных войнах» и комедией о смерти, с залом ожидания в середине нигде, где коротали время в ожидании формальностей перехода в загробную жизнь.