В «Клубе Изгнанников» тоже было слишком весело. Что-то должно было пойти не так. Военная «система» будет возражать, или какой-нибудь клоун будет себя плохо вести и испортит веселье остальным.
Я был совершенно не прав. Только когда стало ясно, что через несколько дней весь годовой запас пива на острове будет выпит, бригадный генерал Джулиан Томпсон неохотно запретил нам посещение «Клуба Изгнанников» — к глубокому разочарованию директора клуба. Для меня это был первый из многих примеров того, как никто не волнуется по пустякам, когда начинаются настоящие военные действия.
В тот вечер мы решили выпить пива, которое так щедро подарили нам моряки на «Антилопе». Некоторые из наших огромных банок, которые мы несли как награбленное добро в одеялах, были извлечены из мясного холодильника в провизионке, а затем уложены в гнездышки из других одеял, чтобы сохранить прохладу. Стратегическим местом, для того, чтобы устроить цивилизованную попойку, была палуба сразу за кают-компанией, удобно расположенная рядом с ближайшим гальюном.
Лучшие дружеские посиделки за выпивкой начинаются очень медленно, почти случайно и развиваются с нежным сипением и размышляющим чпоканием хрустящих, свежих банок, с этим самым услаждающим звуком, когда вытягивается кольцо. Мы перегнулись через леера и смотрели, как садится солнце, тихо переговариваясь. Люди проходили мимо, им предлагали банки с пивом, затем они останавливались, присоединялись к разговору и шли в кают-компанию, чтобы взамен принести несколько холодных банок.
Перегнувшись в темноте через леера, глядя вниз на фосфоресцирующую воду, мы размышляли о том, что нас ждет в будущем. Мы понятия не имели, но в тот вечер я решил сопротивляться любым дальнейшим попыткам иерархии изменить состав моей передовой группы наблюдения, каковую возможность неискренне предложил наш командир батареи, в качестве компенсации за разрушение моей первоначальной группы. Ник Аллин и я были довольны тем, как шли наши тренировки и подготовка, и мы, как команда, были довольны друг другом, что было важнее всего.
Лайнер «Канберра» прибыл, принеся с собой, среди прочего, большую часть 148-й батареи. Издали он все еще выглядел как роскошный лайнер, готовящийся высадить туристов, но, в отличии от нас, у них не было лодок, так что никто из наших товарищей никуда не собирался. Поэтому мы взяли на себя миссию исследовать реальность воображаемых наслаждений «Канберры».
Это началось плохо, так как я был единственным человеком в чистом военном обмундировании. Когда мы подплыли к оживленному посадочному люку лайнера, то с удивлением увидели свирепого вида дежурных сержантов в красных кушаках, тщательно отглаженных рубашках и бордовых беретах, с блестящими палками в руках.
Мы входили в другой мир.
Капитан Боб Хармс, недавно прибывший в 148-ю батарею из 7-го полка Королевской конной артиллерии, артиллерийской части парашютно-десантного полка, и только что получивший звание капитана, был в ужасе от нашей неряшливости и попытался дисциплинировать пару моих людей, когда они привязывали нашу лодку, пока я не велел ему остановиться. Пока они с другими ребятами из 148-й батареи ходили за чистыми рубашками и отглаженными брюками, я попытался объяснить, но Боб просто не поверил моему рассказу об условиях на «Сэре Персивале». Он также был недоволен тем, что я противоречил его авторитету и я тоже был недоволен тем, что он пытался противоречить мне. Я посоветовал ему сосредоточиться на более важных вещах, что, вероятно, не помогло. Когда мы наконец смогли побродить по «Канберре», я понял причину ужаса Боба из-за нашего внешнего вида. (25 лет спустя, на обеде по случаю встречи, Боб извинился передо мной за это и сказал несколько очень комплиментарных вещей о ПГН-1, которые я очень высоко оценил.)
Лайнер был больше похож на мое вымышленное изображение в «Промасленной тряпке», чем я мог себе представить. Большая часть его обычной команды все еще была на борту включая женщин. Группа женатых вертолетчиков военно-морского флота (казавшихся более распущенными, чем холостяки) «помогла» и взяла на себя заботу о женщинах из административного персонала казначея, которым на той стадии еще разрешалось общаться с военными но только с офицерами, конечно.
Первоклассный коктейль-бар под мостиком — «Воронье гнездо», с шейкерами для коктейлей и колотым льдом работал в обычном режиме круизного лайнера, тщательно проверяя мастерство барменов. Последовали массовые операции по созданию коктейлей, пока это не закончилось неслыханной катастрофой для более экзотических напитков. Но теперь, по прошествии двух недель, новизна исчезла, даже для таких, как пилоты-вертолетчики и на корабле царил очень бодрящий военный дух особенно по сравнению с бедным старым «Сэром Персивалем».