«ОАО должен отправиться в ЦАО. ОАО».
Тогда кто-нибудь на мостике делал ему замечание, что он не может приказать ОАО ничего сделать, и мы получали третью версию:
«Всем на борту. Не обращайте внимание на последнее объявление. ОАО просят пройти в ЦАО. Это все».
К этому моменту, в этом часто повторяющемся круге объявлений, мы уже пели голосами Джорджа Формби:
— ОАО нет в ЦАО, а я все еще мою окно…
Лейтенант Мотефиори, адъютант бригадира, тоже был ключевой фигурой как и ОАО. Но адъютант преуспел там, где мы потерпели неудачу. Судя по постоянным объявлениям, раздававшимся для него, он должно быть, нашел каюту без громкоговорителя. Мы слышали это объявление много-много раз каждый день и боцман не стеснялся выражать свое раздражение:
«Лейтенант Монтефиори должен явиться в каюту бригадира. Лейтенант Монтефиори».
Это были звуки корабля Ее Величества «Фирлесс» на войне.
Самым простым способом забыть об этих стесняющих и неудобных обстоятельствах было погрузиться в усыпляющую рутину. День начинался с объявления: «Смене подъем!», которое на самом деле звучала как «Смеа па-а-адем, смеа падем, смеа падем!».
Мы вставали, чтобы воспользоваться рядом умывальников, убрать койки и прибрать барахло. Завтрак требовал довольно долгого путешествия вверх по двум трапам, по главному боковому проходу «Фирлесса» и еще по одному трапу. Он вел мимо пропахшей пивом двери кают-компании старшин и оружейной каюты, традиционно отводящейся младшим офицерам, которая теперь была опечатана и охранялась, так как там теперь располагалась разведывательное подразделение.
После завтрака и 8-часового выпуска новостей Всемирной службы новостей BBC, утро было занято выполнением необходимой работы. Обед и еще новости BBC, после обеда очень обстоятельная физподготовка на летной палубе или палубе ЗРК «Си Кэт», или на крутом металлическом пандусе, спускающемся к танковой палубе и доку. ПГН-1 обычно делала это вместе, хотя для разнообразия Джон Райкрофт часто приходил и брал это на себя, чтобы дать группе отдохнуть от меня.
Мы получали хорошую почту с небольшой задержкой из Великобритании, так что я писал много писем. Почта приходила в 18.30 и это было самое важное событие дня. У «почтальона» всегда было много помощников, чтобы сортировать содержимое пухлых синих мешков, которые после доставки загораживали узкий проход мимо его офиса.
По вечерам кают-компания была переполнена, и мы ели в два приема: младшие из нас после семи и половиной восьмого, а старшие после этого времени. По какой-то, несомненно исторической, причине, которая ускользает от меня, бар был закрыт, пока не заканчивали есть. Пиво было ужасным, а иногда ломался автомат со льдом, так что решение о том, что пить, было далеко не простым. Когда коктейли закончились, ситуация стала серьезной. Было очень жарко, даже с включенными кондиционерами. По историческим причинам ограничения на выпивку, распространявшиеся на остальные звания (теоретически, две-три банки за вечер), не применялись в офицерских или старшинских кают-компаниях. Но конечный результат был почти одинаковым для всех достаточно было выпить, чтобы выглядеть поддатым, и вы получали серьезные проблемы.
После ужина наша группа имела обыкновение пить одно и то же, какой-то вариант «Айриш Мист», пока он не кончился (к счастью). Когда старшие офицеры заканчивали есть, стулья рядами расставлялись для просмотра фильма, с удобными креслами впереди. Командир и старшие офицеры сидели впереди, а я клевал носом примерно в четвертом или пятом ряду, на стуле с жесткой спинкой. Мы смотрели фильм, используя «карусель» для пополнения стаканов. В конце-концов, бар закрывался и мы ковыляли обратно к 4М1, будучи очень внимательными на трапах.
Глава 5
Наша война начинается
В субботу, 26 апреля, мы узнали, что Южная Георгия была отбита в ходе операции «Паракват», в которой принимала участие 148-я батарея, и применялся огонь корабельной артиллерии. Это вызвало ликование и надежду на то, что аргентинцы на Фолклендах будут готовы сдаться к тому времени, как мы доберемся до них, хотя никто на это и не рассчитывал. Низкая эффективность изолированного гарнизона, на который обрушилось то, что казалось превосходящими силами, едва ли была примером, на котором можно было основывать будущие операции. Надежда на то, что аргентинцы не проявят решительности, была связана с действиями во время первых двух наших высадок на Фолклендах: операции SBS на Фанниг-Хэд, в которой мы должны были участвовать, и битвой десантников за Дарвин и Гуз-Грин. Тем не менее, с захватом Южной Георгии война определенно началась, и казалось, что все, что мы делали, приобрело новое измерение.