Когда ковчег был уже готов, Ной стал собирать животных. Они подходили к нему стадами в таком большом количестве, что он не мог забрать всех, сел у порога ковчега, чтобы сделать выбор между ними. Животных, которые ложились у порога, он брал с собой, а те, которые стояли на ногах, отвергались. Даже после такого строго проведенного «естественного отбора» число разного рода пресмыкающихся, принятых на борт судна, оказалось не менее трехсот шестидесяти пяти, а число птиц всякого рода – тридцать две. Подсчет количества взятых в ковчег млекопитающих не был сделан; по крайней мере, количество это не зарегистрировано, но, во всяком случае, было велико, как о том можно судить в настоящее время.
До потопа нечистых животных было гораздо больше, чем чистых, а после потопа соотношение стало обратным, потому что от каждого вида чистых животных было взято в ковчег по семи пар, а от каждого вида нечистых – только по две пары. Одно создание, носившее название «реем», оказалось столь громадных размеров, что для него не нашлось места в ковчеге, а потому оно было привязано Ноем снаружи к ковчегу и все время бежало за ним рысью. Великан Ог, царь Башанский, также не мог поместиться внутри судна и сел на крышу, спасшись таким образом от потопа. Вместе с Ноем расположились в ковчеге его жена Наама, дочь Эноша и три сына его со своими женами. Одна странная пара, Ложь и Злосчастье, также нашла себе убежище в ковчеге. Сначала Ложь подошла одна к ковчегу, но ее не впустили в ковчег на том основании, что вход туда допускался только для супружеских пар. Тогда она ушла и, встретившись со Злосчастьем, уговорила его присоединиться к ней, после чего их впустили обоих. Когда все были уже на борту и потоп начался, грешники – в числе около семисот тысяч – собрались и окружили ковчег, умоляя взять их с собой. Ной наотрез отказался впустить их. Тогда они принялись силой напирать на дверь, стараясь взломать ее, но дикие звери, охранявшие судно, напали на них и многих сожрали; остальные, спасшиеся от их когтей, потонули в поднявшейся воде.
Целый год плыл ковчег; огромные волны бросали его из стороны в сторону; все находившиеся внутри тряслись, как чечевица в горшке. Львы рычали, быки ревели, волки выли и все прочие животные вопили, каждое на свой манер. Больше всего хлопот доставлял Ною вопрос о съестных припасах. Спустя много времени после потопа сын его Сим рассказывал Елиезеру, слуге Авраама, как трудно было его отцу прокормить весь зверинец. Несчастный все время был на ногах, бегал взад и вперед днем и ночью. Ибо дневных животных надо было кормить днем, а ночных – ночью; великану же Огу пища подавалась через отверстие на крышу. Хотя лев все время страдал от лихорадки, которая заставляла его оставаться более или менее спокойным, но все же был угрюм и готов был вспылить при малейшем раздражении. Однажды, когда Ной не так скоро принес ему обед, благородное животное с такой силой ударило лапой патриарха, что он остался с тех пор хромым на всю свою земную жизнь и не был даже в состоянии исполнять обязанности жреца.
В десятый день месяца таммуз Ной выпустил ворона посмотреть и сообщить ему, не прекратился ли потоп. Но ворон нашел плавающий в воде труп и принялся его пожирать; увлекшись этим делом, он забыл вернуться к Ною с докладом. Спустя неделю Ной выпустил голубя, который после третьего полета вернулся наконец, держа в клюве оливковый лист, сорванный им на Масличной горе в Иерусалиме, ибо святая земля была пощажена от потопа. Вышедший из ковчега на берег Ной заплакал при виде всеобщего опустошения, причиненного потопом. Сын его Сим принес богу благодарственную жертву за спасение, так как сам патриарх еще не оправился от удара львиной лапы и не мог лично служить богу.
Из другого рассказа можно почерпнуть некоторые интересные сведения о внутреннем устройстве ковчега и распределении пассажиров. Скот и звери помещались отдельно в трюме; средняя палуба была занята птицами, а на верхней палубе расположился Ной с семейством. Мужчины были строго отделены от женщин. Патриарх и сыновья его заняли восточную часть ковчега, а жена Ноя и жены его сыновей – западную часть; между теми и другими в виде барьера лежало мертвое тело Адама, которое таким образом избежало гибели в водной стихии. Этот рассказ, в котором сообщаются еще сведения о точных размерах ковчега в локтях, а также точный день недели и месяца, когда спасшиеся вышли на берег, заимствован из арабского манускрипта, найденного в библиотеке монастыря св. Екатерины на горе Синай. Автором рассказа был, по-видимому, араб-христианин, живший в эпоху мусульманского завоевания, хотя самый манускрипт относится к более позднему времени.