– Э… жадина?.. Я что, умерла?
Голова у грифины раскалывалась всё сильнее, в ушах громыхали взрывы и крики пони. У неё в голове была какая-то… штуковина вроде розовой точки, которая прыгала туда-сюда и разговаривала с ней.
“Глупая цыплёнка, конечно ты не умерла! Просто ты немного запуталась, и от полёта кувырком с шести метров на камни лучше тебе тоже не стало, но я уверена, что ты в два счёта поправишься! Дэши всё время так делала, и ничего!”
– Пуппи… как она? Я… я должна спасти её!
Розовая точка чуть передвинулась и перешла с радостного, добродушного тона на более осуждающий:
“Правда? Потому что мне вот кажется, что ты пытаешься захапать её всю для себя одной!”
– Что… что за херню ты несёшь? Я просто хочу, чтобы с ней всё было в порядке!
“Чтобы она могла остаться с тобой навсегда, на веки вечные? – Голос начал отдаляться. – Кому ты желаешь добра? Бедной маленькой Пуппи или бедной одинёшенькой Генри?”
– Я… Я уже не знаю… Но я… я хочу, чтобы она была счастлива. Она какая-то совсем другая, как далёкое воспоминание, которое не хочет уходить… Я не хочу её потерять, но она словно бы ни о чём другом думать не может кроме своей матери, как… как в повторяющемся кошмаре.
“Или, может быть, как в сладком сне, который не знает, как закончиться… может, ей нужно только немного помощи от самой лучшей подруги.”
Голос постепенно менялся: в начале юность так и била из него ключом, но к концу он уже звучал как голос старой кобылицы. Отчего-то он показался Генри очень, очень знакомым, напоминая о каких-то снах, которые она видела, будучи узницей Солнечного города.
“Всего один шаг осталось пройти: найти камень Пуппи и претворить в жизнь его судьбу.”
Резко вздохнув и раскрыв глаза, Генри очнулась и увидела, что лежит посреди каменистого пляжа. Прямо под ней обнаружилась расплющенная в жёлтую лепёшку Звёздный лейтенант Помощница, принявшая на себя основную силу удара. Генри достала один из своих “сорок пятых” и убедилась, что тварь больше не встанет, проделав ей пару лишних дырок в голове.
В воздухе над ней пронеслась окутанная сгустком тёмной магии пони, и с криком улетела в море. Бросок был настолько силён, что она преодолела не меньше двухсот метров, прежде чем плюхнулась в холодную воду.
Генри постаралась не обращать внимания на звуки боя, развернувшегося наверху, выпила лечащее зелье и приступила к поискам глупого камня.
– Пуппин камень, Пуппин камень… как мне, б…ь, найти один грёбаный камень посреди грёбаного каменного пляжа? Волшебством сраным, что ли?!
Она сердито посмотрела на лежавший у её ног камень и пнула его со всей силы. Камень отскочил от ржавого металлического ящика в нескольких метрах от неё и, конечно же, прилетел Генри прямо промеж глаз.
– Б…ь!
Грифина потёрла ушибленный лоб и подобрала с земли доставучий булыжник. Говорят, что у каждого камня свой голос; что ж, голос этого камня был Генри очень хорошо знаком.
– Ещё хоть раз попробуй так сделать… Ну? И что теперь? Ты стукнулся об железный ящик, дурацкий камень. Ты пытался этим что-то сказать? Ты что, камень судьбы какой-то?
Хмыкнув, Генри подошла к ящику и как следует познакомила его замок с Камнем Судьбы.
– Хоть…
БАЦ!
– Какая-то…
КЛАЦ!
– Польза!
ХРЯСЬ!
– Окей, теперь глянем, что там за сокровища в сундуке…
Какие-то бумаги, старая кукла Эплджек с мягкой гривой, немного фоток… Генри взяла фотографии и пригляделась к ним. На первой была Пупписмайл, только младше и без химкостюма. Она улыбалась, стоя перед морковным тортом с четырьмя свечками. На заднем плане было видно ещё несколько пони; должно быть они праздновали её день рождения. На втором снимке были изображены белый жеребец и лиловая кобылка, сидящие перед старым деревянным знаком с надписью “Эпллуза”. Между двух взрослых пони сидела насупившаяся Пупписмайл: ей то ли не нравилось фотографироваться, то ли вообще не хотелось тут быть. Здесь малышка выглядела ещё младше; может быть, ей было три… Генри перевернула снимок и обнаружила на обороте надпись: “Последняя поездка с Беттером”. На третьем фото стояла Пуппи в нарядном платьице и с большим голубым бантом в гриве. Она улыбалась, явно очень гордясь своим новым платьем. Ещё одна надпись, на этот раз на лицевой стороне, гласила: “Первый день Пуппи в детском саду”.
Перевернув последний снимок, юная наёмница нашла на обороте ещё несколько потёртых строк:
“В ином месте и в иное время, там, за горизонтом, мы с тобой опять будем вместе с папой, и я знаю, что буду тобою гордиться.