Подхватив ее за локоть, он пошел в гущу толпы.
— Эй, а ну-ка вернись! — крикнул седой бородатый мужчина, поднимая винтовку.
— Она моя, идиот! — воскликнул Ключ, размахивая фотографией. Его сердце трепетало, виски пульсировали. — Если мы на этом снимке вместе, значит, это моя дочь или кто-то в этом роде.
Когда он повел девочку к толпе, человек с винтовкой дернулся. Ключ сжался, ожидая выстрела. Добравшись до людей, он взял ребенка за другую руку. Женщина-азиатка сказала ему:
— Нужно увести ее отсюда, пока они не передумали.
— Подождите, — произнесла девочка, высвобождая запястье из руки Ключа. — Мы должны забрать Фиалку.
— Мы не можем, — сказал Ключ. — Прости. Во второй раз это не сработает.
— Фиалка — мой лучший друг, — стояла на своем девочка.
Ключ подхватил ее на руки и сорвался с места.
— Что они делают? — оглядываясь, спросила девочка, услышав начавшиеся вопли. — Почему они кричат? Фиалка?
— Не смотри, — сказал Ключ. — Закрой глаза.
Азиатка шла впереди, поворачивая то налево, то направо, для того чтобы запутать преследователей. Через разбитую витрину она провела его и девочку в большой магазин одежды. Как только они оказались в подсобке, женщина жестом указала им сесть на разбросанные куртки на полу. Чувствуя, как болят его ноги, Ключ выпустил девочку из объятий. В ушах до сих пор раздавались крики. Он глубоко и судорожно вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
— Что они сделали с Фиалкой? — спросила девочка.
— Это ужасные люди, — ответил Ключ.
— Я это знаю, — сказала она. — Что они с ней сделали? Они…
Ее голос опустился до шепота:
— Они ее столкнули?
— Да.
Девочка покачнулась.
— Они охотятся на всех, кто не может себя защитить, — сказала женщина. — Они опустошили дом престарелых на другой стороне от края света.
— Что происходит? — спросил Ключ. — Должна быть причина, по которой все это случилось.
— Откуда мы можем знать? Никто ничего не помнит.
Вытащив все из кармана, он развернул оберточную бумагу и передал ее женщине.
— Я нарисовал это своей кровью до…
Он замялся, пытаясь подобрать правильные слова. До чего?
— До всего этого. Вы не видите здесь смысла?
Пока женщина изучала рисунок, Ключ показывал девочке игрушечного солдата.
— Смотри, — сказал он, сжимая парашют солдата в кулаке и подбрасывая его к потолку магазина. Игрушка неторопливо опустилась на пол.
— Хочешь попробовать?
Подбросив солдата в воздух, она принялась его ловить. Он спрашивал себя. Почему игрушка оказалась у него в кармане? У него где-то был ребенок? Может, прямо сейчас ее или его сбрасывали с края света в пропасть?
Или он должен был обратить внимание на парашют?
— У тебя есть какое-нибудь имя? — спросил у девочки Ключ.
Она называла свою подружку Фиалка, возможно, у нее самой тоже было прозвище.
— Все девочки выбрали себе названия цветов, — ответила она. — Я — Маргаритка. Мальчики выбрали названия животных.
— Привет, Маргаритка. Я называю себя Ключ, — сказал он, радуясь тому, что спас эту восхитительную маленькую девочку с листиком, запутавшимся в ее вьющихся волосах, и глазами бойца. Этого достаточно, так и должно было быть. Ему нужно выбросить других детей из головы.
Протянув ему рисунок, женщина покачала головой.
— Я тоже ничего не понимаю.
— Как я могу вас называть?
Ему стало приятно, что есть люди, с которыми можно поговорить. До встречи с ними Ключ был слишком занят, чтобы по-настоящему понять, насколько он одинок.
— Я не знаю. Посмотрим, — ответила она, посмотрев в потолок. — Если женщины берут имена цветов, почему бы вам не называть меня Орхидеей?
— Орхидея, договорились.
— Я очень голодна, — сказала Маргаритка.
Ключ посмотрел на Орхидею:
— У меня осталось две банки тунца. Больше ничего. Я готов поделиться.
Орхидея кивнула:
— У меня есть некоторые запасы. Идем.
Ключ последовал за ней на улицу, где она указала на здание, возвышающееся над остальными.
— Но нам нужно подняться. Я живу на сорок первом этаже.
Ключ кивнул, глядя на башню. Мрачную, ее вершина скрывалась в облаках.
— Умный ход. Чем выше, тем безопаснее. Кто бы стал подниматься на сорок первый этаж без надобности?
— У меня около двух десятков банок и пакетов. Я хочу поделиться ими с человеком, который рискует жизнью ради спасения ребенка, — произнесла она, поднимая тонкие брови. — Почему бы нам не забрать ваш тунец и не объединить наши припасы?
Мысль о спутнике, союзнике, с которым можно пройти через весь этот ад, грела его. Он был благодарен этим людям.